Райский уголок - [6]

— Чертовски трудный язык. Еле выговоришь. Но я произнесла правильно, не так ли? «Сар шин» — как дела?

— Правильно.

Она на минуту задумалась, затем начала перечислять, загибая пальцы:

— «Кунгго» значит «хорошо», «вафоду» — «плохо». — Она вопросительно посмотрела на Гидеона. Тот кивнул. — А «дорди» это «дорогой». — Она снова испытующе взглянула на него; еле заметная улыбка смягчила суровую линию его сомкнутых губ. — Ну, может, не совсем так, наверное, в переводе что-то теряется… Но я все равно научусь говорить на этом языке! Когда вернусь в школу, мои друзья позеленеют от зависти.

Она с наслаждением откусила изрядный кусок сыра.

Солнце уже перевалило за полдень, тень от вольера протянулась по лужайке, подбираясь к их ногам. Гидеон взглянул на девушку.

— Тебя не ждут в Холле?

Филиппа небрежно пожала плечами.

— Уж больно там много народу. Стоит мне показать там свой нос, ко мне тут же привяжется Тоби с игрой в теннис или еще с чем-нибудь.

Гидеон искоса посмотрел на нее. Слухи о планах Тоби Смита насчет ежегодного крикетного поединка уже дошли до его ушей, что было неудивительно в малонаселенной округе. Он надкусил бутерброд с сыром.

— Этот Тоби — он твой брат?

Филиппа, изрядно проголодавшаяся после того, как провела несколько часов на воздухе, уплетала бутерброд за обе щеки.

— О Господи, нет, — проговорила она с полным ртом.

— Ну, хорошо — не настоящий брат. Сводный.

Филиппе совершенно не хотелось обсуждать со своим новым приятелем эту щекотливую тему. Она откусила от бутерброда еще раз, надеясь оттянуть время — может, он заговорит о чем-нибудь другом. Однако когда она вновь взглянула на Гидеона, тот все еще вопросительно смотрел на нее, ожидая ответа.

Не совсем обычные родственные отношения между ней, Тоби Смитом и Рейчел Пэттен, которые им самим не казались запутанными, человеку со стороны могли показаться довольно-таки странными. Она уже сталкивалась с этим. Их не связывали кровные узы, но духовно они были одной семьей — люди очень разного происхождения, в силу различных причин оказавшиеся в лондонском сиротском приюте, попечителями которого были отец и дед Рейчел. Филиппа, отец которой умер, когда она была совсем малышкой, всегда считала себя членом этой семьи.

Она никак не могла понять, почему Гидеон, который обычно не проявлял ни малейшего интереса к ее разговорам о гостях Холла, заинтересовался Тоби. Единственное, в чем она была абсолютно уверена — Тоби не очень понравится, если некоторые подробности его происхождения станут достоянием гласности.

— Тоби, Рейчел и я воспитывались вместе, — сказала она. — Моя мать… — Филиппа запнулась. Она не могла сказать Гидеону, что Тоби Смит был найденышем, бездомным мальчишкой, который слонялся по улицам Лондона. — Моя мать усыновила его, когда он был еще маленьким. Задолго до того, как родилась я. Мы жили в семье Рейчел, у Пэттенов, в Лондоне. Тетя Ханна и дядя Ральф попечительствовали в приюте. Конечно, они мне не родные дядя и тетя, хотя отдаленное родство между нами есть, потому что мама была замужем за двоюродным братом тети Ханны.

Филиппа умолкла и откусила солидный кусок бутерброда. Под взглядом Гидеона, который продолжал смотреть на нее с каким-то странным выражением и явно ожидал продолжения рассказа, она ощущала себя как-то неуютно. Ей показалось, что именно подробности, связанные с именем Тоби, почему-то вызывают у него едва уловимое любопытство с оттенком враждебности.

— Тоби и Рейчел часто ссорятся, — продолжила она, надеясь отделаться общими комментариями. — А со мной, — она придала лицу сердитое выражение и обиженно надула губы, — оба они обращаются так, словно мне все еще десять лет.

— Но на самом деле они не родня?

Филиппа покачала головой.

— Нет. Может быть, совсем чуточку. Отец Рейчел, Бен Пэттен — известный врач. Он лечит гангрену, инфекционные и всякие другие подобные болезни. Ее мать живет где-то в провинции, — рукой, в которой все еще держала недоеденный бутерброд, она указала куда-то в неопределенном направлении. — А я родилась в Бельгии, в Брюгге, прямо перед войной. Мой отец — бельгиец. Я никогда не видела его. Когда он погиб в самом начале войны при обороне Брюсселя, я была совсем маленькой. Чтобы спасти нас, дядя Бен, отец Рейчел, отправил меня с мамой в Англию на военном транспорте. Конечно, я ничего об этом не помню. Сейчас я живу на севере с мамой и ее мужем Эдди — он просто прелесть. А Рейчел и Тоби живут в Лондоне. Конечно, отдельно друг от друга, — добавила она, сделав насмешливую гримасу. — Иногда они готовы глаза выцарапать друг другу. Тоби после войны окончил Кембридж. Он какой-то там юрист — специалист по деятельности акционерных компаний. А Рейчел ничем не занимается… впрочем, это не совсем так.

Сердись на себя и чувствуя, что совершает что-то, похожее на. предательство, она поспешно добавила:

— Не подумай, что она какая-то там бездельница — у нее ужасно артистичные и умелые руки. Она шьет одежду самых невообразимых фасонов, причем сама все продумывает. Однако найти работу, где пригодилось бы это умение, не очень-то легко. К тому же она немного, как бы это сказать… — Филиппа не сразу подобрала подходящее определение, — эксцентрична.