Райская птичка - [31]

- Энджел, - мягко проговорил он, но эта деланая неспешность заставила всё внутри встрепенуться. Он сделал приглашающий жест рукой.

- Х-мм. - Нехотя она шагнула в его кабинет.

Прошедшие несколько дней она вообще не видела его и о нём ничего не слышала. Сначала показалось странным, что Матти не выразила своё отношение к президенту компании, Лили, например, с первых слов затронула эту тему. Но Матти, нет. И только позже выяснилось почему. Потому что его она тоже ненавидела, помимо всех прочих особей мужского пола. Просто терпеть не могла и не переваривала органически. И когда встал вопрос, кому нести документы, учитывая, что половина мужчин их отдела разбежалась по делам, все посмотрели на Энджи. А Лари стал слёзно умолять именно её сделать это, признавшись честно, что она удачно послужит отвлекающим фактором от их «косяков».

«Ох, Лари, если бы ты только знал, как ты угадал… Ещё какой отвлекающий фактор…» - обречённо думала сейчас она.

Данте не прошёл вслед за ней, а задержался, видимо, дать указания подошедшей секретарше.

Почему она нервничает? Да так, что, кажется, поджилки трясутся. Энджи посмотрела на руку. Пальцы дрогнули.

- Чёрт тебя подери! – сквозь зубы выругалась она и крепче сжала папку, прижав её к груди, в защитном жесте, словно отгораживаясь, таким образом от Данте, хотя его не было в кабинете. Но это всё было Его. Всё напоминало о хозяине. От запаха парфюма, витавшего здесь, свело желудок. Она провела ладонью по подолу тёмной юбки, ставшим уже привычным до неприличия, жестом. Потом оглядела себя, неосознанно проверила, все ли пуговицы на блузке застёгнуты. Все. И тут же подумала, что сегодня точно нужно было надеть другую рубашку, чтобы наглухо застегнуться под самое горло. Сегодняшний воротничок-стоечка её не спасёт, потому что эта блузка имела V-образный вырез, очень эффектный и красивый. Всё же слабым утешением ей послужили мысли о влиянии, какое она, несомненно, также на него оказывала.

Чтобы отвлечься Энджел начала рассматривать обстановку кабинета. На спинке кресла висел его чёрный пиджак. Очень аккуратно. И на столе был полный порядок, все бумажки сложены в ровную стопочку. В прошлый раз на столе у него был полный кавардак. Сегодня всё сияло идеальным порядком. До тошноты.

Дверь мягко защёлкнулась, он закрыл её. Хорошо, что она не вздрогнула. Только внутри всё всколыхнулось.

Он помедлил. Она не обернулась.

- Ну, привет… - подошёл к ней. Крадучись. Взбесило, хотя на его лице не было и намёка на ухмылку.

Сам начал.

- Ну, привет, - протянула ему папку и улыбнулась. Искренне. Слегка.

Он взял папку и бегло просмотрел содержимое, но не стал ни о чем её спрашивать. Да она бы и не ответила ни на один вопрос. Энджи просто выступила курьером от их отдела, но разъяснения не входили в её компетенцию. Он, по всей видимости, не собирался их требовать, а сунул папку в портфель, лежавший тут же на кресле, и посмотрел на неё.

Абсурдная ситуация.

Он не сказал, что она может идти. И она, чувствуя себя крайне глупо, продолжала стоять. А он смотреть на неё странно задумчиво. Молча. Оценивающе. Она хотела спросить «Могу ли я идти?» но язык будто прирос к нёбу.

Снова эта эмоциональная ловушка. Оставаясь с ним в ограниченном стенами кабинета пространстве, Энджел чувствовала себя не только в физической, но и эмоциональной ловушке, а это перенести было гораздо тяжелее. Кажется, где-то обязательно должны быть спрятаны адские печи, накаляющие воздух вокруг них, так что в теле начиналась ломка - и убежать хотелось, но если смотреть в глаза, то взгляда оторвать невозможно.

- Прекрати.

- Что?

- Так смотреть на меня.

- Почему? Ты мне нравишься, - спокойно констатировал он. Обыденно, без трепетной дрожи и обожания.

- Весьма откровенно, - усмехнулась она. – Мне тоже нужно сказать нечто подобное?

Это была опасная игра. Она примерно предполагала, чем всё это может закончиться, но с чисто женской расчётливостью произносила слова.

- Не обязательно, - он небрежно пожал плечами и шагнул ближе.

Она не отступила. Надоело играть в «кошки-мышки» и убегать, показывая свою слабость перед ним или по отношению к нему. На этот раз она не собиралась испуганно отшатываться и допустила, чтобы он снова оказался в приступной с ней близости. Он смотрел на неё, иронично приподняв уголки губ в намёке на улыбку, ожидая, что она шарахнется в сторону. Но она продолжала стоять на месте, не отрывая от него глаз. Тогда он склонился к ней, но и теперь девушка не пошевелилась. Только чувствовала сумасшедшее биение пульса в ямочке между ключиц, кажется, раздававшееся по кабинету. И всему виной её обострённое желание, которое из раза в раз показывало, насколько глубоко она увязла.

Он подавлял её, и даже если бы хотела, не смогла убежать. Вот так, стоя возле неё в одном вздохе от поцелуя, он лишал её всяких сил шевелиться, потому что она уже задержала дыхание, почувствовав его тепло. И хотя когда он крепко прижал её к себе, мозг пронзала одна мысль, что она должна оттолкнуть его, это так и осталось мыслью, которая растворилась, не найдя отклика в теле.

Данте прижал её крепко, но поцеловал легко. И, кажется, это не был поцелуй. Только прикосновение к губам, чтобы, почувствовать их мягкость, тепло и безотказность.