Райская птичка - [30]

- Ты замечательная женщина, Алисия, великолепная. - Слегка он коснулся груди и сосков.

Ей не понравилось. Не понравилось, как быстро он убрал руки. Совсем не понравилось это мимолётное прикосновение. Ей нужно было больше. Нужно ощутить всю полноту и яркость ощущений.

- Но есть одно «но»? – она приподнялась на локтях. Томное выражение её глаз прояснилось.

- Я этого не говорил.

- Однако же оно есть? Скажи мне.

- Алисия, - он опёрся на руки по обе стороны от неё, - мне всегда нравилось твоё поведение в спальне. Ты никогда не тащила в неё комплексы и размышления о смысле жизни. Не начинай и впредь, я прошу. - Он склонился. Она выгнулась, почувствовав его в себе. Они более не нуждались в прелюдии.

- Ты сам это начал, - отрывисто прошептала она, проваливаясь в пучину наслаждения.

Приятные ощущения накатывали. Последние связные мысли покидали её, но она всё же прерывисто прошептала: - Ты игрок... Ты играешь... И мне это нравилось… И нравится… но сегодня… сегодня ты ведёшь другую игру…

- Тебе нравится… - он медленно двигался, прижимаясь к ней. – Но не позволяй мужчинам играть с тобой. Не позволяй, Алисия… Никогда не позволяй… - тон его был ясным. Необыкновенно жёстким и ясным.

Ко всему калейдоскопу чувственных наслаждений примешалась горечь от его слов. Но все что она могла сделать, это впиться ногтям в его спину. И больше ничего. Даже слов возмущения не находилось.

Потому что, кажется, этому не было повода…

Глава 9

«Ну, почему я? Что на мне свет клином сошёлся?» - раздражённо думала Энджел, вышагивая по коридору с папкой в руке. Она могла бы замедлить шаг и пройтись спокойно, но что-то во взгляде начальника отдела остановило от этого. Кажется, сейчас была совсем не та ситуация, да и спорить с боссом несподручно. Потому она быстро шла, намереваясь оставить документы в приёмной и убраться восвояси.

Несколько дней прошли в абсолютном спокойствии, прямо как в райских кущах. Лари со всех сторон обхаживал её, помогая вникать в работу, относительно её не напрягая. И всё говорило о том, что и он также получает от этого удовольствие. И самое положительное в их совместной деятельности, это отсутствие похотливых взглядов с его стороны, а если он и допускал какие-нибудь мысли подобного рода, то они были очень хорошо замаскированы тактичным поведением.

Сама Энджел приходила на работу на тридцать минут раньше, чтобы не столкнуться в лифте с самой известной и важной персоной в их организации. Она и так вставала рано, поэтому полчаса особого значения не имели. Однако её умиротворённому состоянию пришёл скорый конец. И знаменовал его приход, а вернее выход из отпуска, небезызвестной Матти.

Да, Лили была абсолютно права. На лице Матти, да и во всем её «широком» образе проглядывалась… Нет, не проглядывалась, даже не просвечивалась, а скорее кричала о себе полнейшая неудовлетворённость. И судя по всему во всём. Только так можно объяснить то выражение лица, с которым она прошествовала через весь кабинет к своему рабочему месту в первый день прихода. И, кажется, приветствия не последовало. Оно же, это самое выражение, как в зеркале отразилось на лицах мужчин. Никто не высказал особой радости по поводу её прихода. А те, кто всё же рискнул спросить, как она отдохнула, получил в ответ что-то невразумительное. А Энджел всё не могла понять, как с самого утра можно быть в плохом настроении. Оказывается, ещё как можно. И не только с ним быть, но и ещё усердно портить его другим.

Но всё же, вполне вероятно и даже наверняка, Энджел ошиблась бы в ней, не имей она сформировавшегося мнения, пусть и благодаря усилиям Лили. Потому Энджел слабо реагировала на попытки Матти завести разговор и отвечала коротко и лаконично, исключая развития темы вообще. Попросту не имела никакого желания слушать её тоненький голосок, вещавший о знании толка во всём. Весь её облик внушал сочувствие, так как утро уже который день начиналось с сообщения о том, что сегодня у неё болит или кому из её домочадцев нездоровится, если сама она вполне в чувствах. Мужчины на это не велись, но вот женщины вполне. Она легко вызывала снисходительность и жалость, тихо и незаметно пробираясь внутрь.

Энджел подошла к приёмной и, как всегда, помедлила, прежде чем открыть дверь. Сердце уже бешено колотилось, хотя она очень надеялась, как говорится - «войти и выйти». И больше ничего.

«…Ад и все дьяволы»… Едва переступив порог, она впечаталась в грудь Данте, потому что он как раз выходил из кабинета. Надо сказать, по лицу его было понятно, что он не ожидал её увидеть. В глазах блеснуло удивление

Энджел была уверена, что застанет его в состоянии «рвёт и мечет», судя по тому, как был взвинчен Келлер, и очень поразилась тому спокойствию, что прям-таки исходило от его внушительной фигуры. Он отступил на шаг, дав ей возможность пройти и обнаружить, что в приёмной они совершенно одни и девушка это сделала, поймав на себе его слегка высокомерный взгляд. Она, конечно, могла бы просто положить папку, на стол секретаря, но такое как-то и в голову не пришло. Все эти минуты они молчали, только теперь она поняла, что не поздоровалась, да и он тоже. Тем сильнее ощущалась вся неловкость ситуации и их отношений в целом. Что ж, она сама себя поставила в такую ситуацию, потому и расхлёбывать ей одной, его-то самомнение никак не пострадало. И вся ситуация его явно забавляла – некоторая растерянность, с какой она застыла посреди приёмной, лёгкая затравленность, умело спрятанная за хладнокровным спокойствием, для него как будто совсем не секрет. И в каждом его взгляде виделась оценка и всегда оставаясь с ним наедине она испытывала напряжение и чувствовала себя как под лупой и это состояние очень нервировало. Относись она к нему равнодушно и ситуация воспринималась бы проще и собственное поведение было бы естественно, а не так, словно нужно думать над каждым своим движением и жестом.