А Гром-баба, которая уперлась рогом у самого прохода, включила Возмездие. Забавно было видеть, как всякие чудаковатые создания отлетают от нее, пытаясь причинить вред танку. При этом Гром-баба не форсировала события. Она четко понимала, что позади нее есть те, кто способны выкосить зэков. Так думал и я. А потом появился он.
Точнее сначала над двором повис испуганный вопль Громуши. Закричала она по-бабьи, не выдав ни единого членораздельного слова, но в ее голосе слышалось нечто вроде: «Ой, честные люди, посмотрите, что делается». И страх, который я ощутил в его нотках, был явно не за свою жизнь. А за одну из наших.
Быстрая, почти незаметная тень проскользила по двору. Скорпионий хвост запоздало отреагировал на вторжение незнакомца, ударив по земле там, где уже никого не было. А я, прежде, чем увидел лицо своего обидчика, почувствовал жар в животе.
Лицо Сивого, полное злобы, то и дело теряя четкость, появилось передо мной. А его рука с чем-то острым, ножом, наверное, продолжала наносить удары. Не знаю, целенаправленно ли он выбрал меня в качестве того, кто сегодня должен был умереть. Вопрос философский. С другой стороны, а кого еще? Кора перешла в режим имитации, к Слепому хрен подберешься, а Псих стоит дальше всех. Может, в этом был даже элемент случайности. Забавно, я умру из-за случайности.
Внезапно нож Сивого уперся в мой живот, точно тот был из чего-то твердого. Зэк несколько раз безуспешно попробовал повторить трюк с быстрым потрошением Шипастого, но поняв, что нельзя два раза войти в одну и ту же воду, отступил. Не решил перегруппироваться с остальными зэками, а бросился обратно, к расплавленной дыре в заборе.
И весьма вовремя, потому что в нашу сторону надвигалась буря в лице Гром-бабы. Так вот, значит, что произошло. Она применила способность Телохранитель. Жаль, что случилось это не на пару секунд раньше.
Я сжимал двумя руками живот. Покровные ткани, кстати, помогли, нож повредил не все внутренние органы. А всего лишь печень, если опыт меня не обманывал. Всего лишь… Короче, отбегался Шипастый. Это поняли все, включая пацана. Тот приземлился, сложив крылья и выйдя из боевой трансформации.
– Дядя Шип, ты чего? Мы тебя подлечим. Чего вы стоите? Несите бинты. Дядя Шип, ну как же так? – он еле сдерживал слезы.
– Да вот так, пацан. Дерьмо случается.
– Ты не умрешь, ты не можешь умереть, – все-таки крупная бусина сорвалась и потекла по щеке. – Как ты нас бросишь?
– Крылатый, – стараясь проявить жесткость в голосе, произнес я. – Не забывай, что пока еще ты говоришь со своим командиром. И со смертью одного человека боевые действия не заканчиваются. Подняться в воздух и следить за движениями противника.
– Дядя Шип…
– Выполнять!
– Есть! – чуть ли не заорал Крыл. То ли от досады, то ли от внутренней боли.
В обычной жизни мухи не плачут. Сегодня я видел исключение из правил.
– Кора, Псих, проверьте периметр, – сказал я. – Посмотрите, может, кто живой остался и удастся его допросить. Только аккуратнее.
Эти хотя бы ничего говорить не стали.
– Мы никуда не уйдем, Шипаштый, – тихо, почти шепотом, сказал Слепой.
– Жаль, что так все произошло, Шипик, – утерла нос Гром-баба. Ну вот, развели тут болото. Жизнь такая мерзкая штука, что из нее еще никому не удавалось выйти живым.
– Слепой, слушай, теперь ты за главного, – сказал я, чувствуя, как сухо становится во рту. Зараза, слишком быстро теряю кровь. – Мы хорошо потрепали зэков, но они вернутся. Ваш единственный шанс выжить – идти к Молчунам. У вас есть, что им предложить. Я про жратву. Если надо будет, отдадите винторез и ПМ. Конечно, не знаю, как вас встретят, но вы все с сильными способностями. Будем надеяться на лучшее.
Я утер выступивший пот. Зря, только лицо кровью перемазал. Голова кружилась, тело стало ватным. Блин, вот уж не думал, что умру от ножевого ранения. После стольких огнестрельных-то. Хотя более правильно сказать от ножевых.
– Слепой, у меня к тебе единственная просьба…
Можно, конечно, подвести как-нибудь поделикатнее, однако время – именно то, чего у меня сейчас не было. Счет шел буквально на секунды.
– Вше, что угодно, – прошамкал старик.
– Похороните меня нормально. Выройте могилу и закопайте. Чтобы никакая мерзость до меня не добралась. Да хотя бы возле лесопосадки.
– Хорошо, Шип.
– Спасибо. И, вы молодцы, – улыбнулся я напоследок. – Держитесь друг друга.
Я закрыл глаза. Сил бороться почти не осталось. Веки стали свинцовыми, боль сковала все мышцы поверженного тела, сон наступал неотвратимо, обещая принести с собой облегчение. Против лома нет приема, если нет другого лома.
Сквозь спокойную, мирную дрему, я услышал сначала нечто вроде испуганного вскрика. А потом раздался и голос Гром-бабы.
– Алиса! Ты… что это? Что ты собралась делать?
А потом меня тряхануло. Как космонавта, под задницей которого взлетает многотонная ракета. Боль в поврежденной печени мерзкой отравой растеклась по всему телу. Густая мгла недовольно отодвинулась, на короткий миг выпуская свою жертву. И я открыл глаза.
Мир стал тусклее, бледнее. Будто некто забрал из него самые яркие краски. И если это и было так, я знал точно, кому они достались. Их вобрала в себя девушка, которая склонилась надо мной со взглядом голодной волчицы.
