Районные будни - [43]

— Куда? — спросил шофёр, чуть притормозив на выезде из села, где расходились три полевые дороги.

Я думаю, Дмитрий Сергеич, — сказал Назаров, — начнём с тех полей, что захватило градом. Там похуже.

— А потом рожь Лисицына, перекрёстный сев, свёкла? Чтоб усилить впечатление под конец? Хитёр! Ладно, давай, Стёпа, по средней дороге.

На выбоине, заросшей травой, «газик» сильно тряхнуло. Назаров стукнулся головой о перекладину, почесал лоб.

— Амортизация!.. Когда же райком партии приобретёт себе «Победу»?

Стародубов усмехнулся, промолчал.

— Нам предлагали «Победу», товарищ Назаров, — сказал шофёр, — Дмитрий Сергеич отказался.

— Давали в обкоме на выбор: «Победу» или «газик», — сказал Стародубов. — Я говорю: «Мне машина для работы нужна, чтоб в любую погоду проехать куда надо». Взял этот вездеход… А вы, четырежды миллионеры, когда раскошелитесь на «Победу»? — обернулся он к Назарову.

— Должно быть, никогда, Дмитрий Сергеич.

— Почему так?

— Даже записано в решении отчётного собрания насчёт легковой машины для правления. А мне что-то не хочется её покупать. Боюсь, покажусь колхозникам каким-то чужим в «Победе». Они привыкли к моей таратайке.

— Ну, это глупости говоришь. Колхоз растёт, забот прибывает, всюду нужно поспеть, нужен хозяйский глаз. Зачем тратить лишнее время на разъезды?

— Не в том суть, чтоб за полдня все бригады обскакать. В иной бригаде можно и неделю не быть, если знаешь, что наладил там дело.

— Это так, конечно…

И больше ни словом не перекинулись до самой остановки на дальней границе земель колхоза «Красное знамя».

— Так вот, товарищи колхозники, — сказал секретарь райкома, когда экскурсанты сошли с машины и собрались вокруг него и Назарова, — это у них градобойные участки. Тут у них будет недобор.

— Это-то недобор?..

— Недобор, конечно, — сказал Назаров. — Присмотритесь, сколько колосков посечено, на земле лежит.

— Много лежит, но много и осталось!

— Потому много осталось, что много было, — сказал Стародубов. — Знаете, друзья, пословицу: пока толстый исхудает — из тощего дух вон.

— Нам бы, Дмитрий Сергеич, такой урожай, как у них этот недобор! — заговорила колхозница, приехавшая на машине марки «ГТТ» из колхоза «Ударник», Христина Соловьёва. — А земли у них, глядим, никудышные. Глина, мел. Свистульки только лепить. — Метнула горячими чёрными глазами в сторону своего председателя. — Что бы они тут делали, радетели наши, на такой неудоби? Как бы они выкручивались? На чернозёме по семь центнеров берём!

— Если бы в колхозе «Красное знамя» были самые лучшие земли, я бы вас не привёз сюда на экскурсию, — сказал Стародубов. — Я привёз вас не землёй любоваться, а урожаем.

— Если на то пошло, — усмехнулся Назаров, — то можно похвалиться. Почвоведы утверждают, что хуже нашей земли нет по всей области. А на рельеф обратите внимание.

— Да уж обратили, Павел Фёдорыч, — подошёл председатель колхоза «Общий труд» Филипп Конопельченко. — Бугры, балки, косогоры. Карпаты!.. Жалко, что не захватили на экскурсию наших трактористов. Поглядели бы, каково вот тут работать! Того и гляди, загудишь вверх тормашками с комбайном в яр! Небось, пережогу в твоей тракторной бригаде — тонны! А?

— Третий раз приезжаешь ты к нам, Филипп Петрович, и всё допытываешься насчёт пережога. Нету, говорю, пережога!

— Ох, не обманешь, Фёдорыч! Сам десятый год председательствую. Чтоб по такому рельефу не быть пережогу? А спалит парень лишнего горючего рублей на пятьсот — вот у него уж и энергия отпадает…

— Как-нибудь открою тебе, Филипп Петрович, секрет, почему у наших трактористов нет пережога. Наедине поговорим. Не отвлекай, пусть люди поля смотрят.

— Ну как, товарищи, по-вашему? — обратился ко всем Стародубов. — Сколько возьмёт здесь колхоз «Красное знамя» пшенички, на этом градобойном участке?

— Погодите, пройдём дальше от дороги, посмотрим. Иван Спиридоныч! Как на твой глаз?

— Что — глаз? Сын плотник говорил отцу плотнику: «Наплюй, батя, на свой глаз, теперь у нас аршин есть». Обмеряем, посчитаем.

Отмерили в разных местах поля несколько квадратов, оборвали колосья, обмяли их в ладонях, провеяли зерно на ветру, взвесили даже — кто-то из гостей захватил с собой маленькие лабораторные весочки.

— Тринадцать центнеров будет, Дмитрий Сергеич.

— А почему с тех машин не слезли? Вы зачем, товарищи, ездите по полям? Катаетесь или урожай смотрите? Все слезайте, смотрите, щупайте! Вам же придётся дома отчитываться, что видели в колхозе «Красное знамя»!

И лишь после того, как все согласились, что действительно, на этих самых плохих участках урожай будет не меньше двенадцати-четырнадцати центнеров, Стародубов скомандовал:

— По коням!..

Колонна грузовиков запылила по узенькой, извилистой — с перевала на перевал — полевой дороге. Пошли такие рослые хлеба, что местами приземистый райкомовский «газик» совсем скрывался в них, лишь пыль курилась столбом, словно смерч шёл по полям.

По сигналу Стародубова колонна останавливалась, экскурсанты спрыгивали на землю, рассыпались по хлебам, смотрели, щупали, обминали колосья.

— А здесь по сколько будет? — пытливо обращался ко всем Стародубов.

— Ну, здесь, пожалуй, все двадцать, Дмитрий Сергеич. Не меньше.