Рай земной или Сон в зимнюю ночь - [8]

- А вот это наш мужчина, - указал он на юношу с головкой чисто римскою; напоминавшей юного Гракха, с тонкими губами, очерченными с изяществом античной камеи, с едва пробивающимся на лице пушком и совсем без волос на остальны частях тела.

- Геро, сколько тебе лет? - спросил он его.

- Мне 28.

- А тебе, Теина, - обратился он к чудной красоты брюнетке с длинными темно-каштановыми волосами, перевязанными ниже затылка и идеально совершенными формами тела, - который тебе год?

- 26, - ответила она.

- Здесь, около вас, - продолжал старик, - все почти взрослые. И это одно из торжеств наших! - воскликнул он. - Наши люди вечно юны, вечно молоды, и даже в старости красота их лиц и формы тела нисколько почти не изменяются.

- Но, значит, это не люди, - заметил я, - а какие-то ангелоподобные существа! Как люди могли бы так переродиться?!

- О нет, - ответил старик, смеясь, - это не ангелы, это некие-нибудь особенные существа, а такие же люди, как и вы, плоть от плоти вашей и кость от костей ваших, но только действительно это улучшенная, усовершенствованная порода. И достигли мы этого очень простым средством - подбором, тем самым искусственным подбором, который был хорошо известен и в ваше время, но который вы, безумные, применяли только к усовершенствованию лошадей, свиней, собак, ко всему, но только не к самим себе.

Вот этой-то беспредельно могучей силой мы и воспользовались для того, чтобы переродить человечество и сделать из людей вечно юных, веселых и счастливых детей. Если же вы хотите узнать, что побудило нас переродить их именно в этом направлении, то слушайте.

Глава III

- Когда мы, небольшая кучка людей, видевших гибель рода человеческого и решившихся попытаться обновить и возродить его, получили, наконец, после долгой и тяжелой борьбы бесконтрольную власть над человечеством, то прежде всего нам предстояло решить, какими должны быть новые люди. Те, среди которых мы жили, дошли до последней степени испорченности и вырождения, с такими людьми счастье устроить было невозможно, надо было совершенно заново переродить их и физически, и духовно. Необходимость этого не подлежала никакому сомнению. Опыт всего человечества - долгий, тяжелый и разнообразный опыт - доказал, что никакие учреждения, никакая организация человеческих существ не могли привести людей к счастью, и что эта невозможность коренилась в самой природе человека. Всевозможные системы были испробованы за протекшие столетия, иные по несколько раз, все успехи науки, искусства, техники, вся сложная цивилизация, величайшие подвиги бескорыстной любви и самоотвержения - все это было к услугам человека, но ничто не могло принести счастья, все разбивалось о его природу: последняя, очевидно, была несовместима со счастьем. Следовательно, не новые системы, не новые учреждения, не дальнейшие успехи техники и цивилизации, ни даже новые подвиги любви надлежало нам искать, нет. нам нужно было переделать самого человека.

Но как переделать? какова должна быть природа новых людей - людей, прежде, всего способных быть счастливыми? Где искать указаний? Где та раса, та группа человечества, та хотя бы небольшая кучка людей в длинном ряду веков, которая была бы истинно счастлива, и счастьем достаточно полным и достаточно прочным, чтобы из-за него стоило предпринимать гигантский, титанический труд наш. Неужели, думалось нам, мы не найдем за все существование человечества хоть какое- нибудь указание, которое, как маяк или хотя бы как слабая путеводная звездочка, могло бы освещать нам путь и помочь прийти к цели.

И вот, мы принялись перелистывать страницы истории человечества и искать в ней образцов истинно счастливых людей.

Были ли счастливы дикари? - нет, они прозябали, они жили среди холода, голода и ежеминутного страха погибнуть от руки ближнего, находясь под постоянным гнетом всевластного обычая, а если в таких счастливых райских уголках земли, как полинезийские острова и попадались иногда племена, сумевшие близко подойти к счастью, то и у них оно было непрочное и скоропреходящее. Были ли люди счастливы в период тирании, в эпоху древних великих царств с их рабством и внешним блеском? - подвластные люди и рабы - конечно нет, ни даже сами тираны. Были ли люди счастливы в феодальный период с его кулачным правом, правом сильного, с его религиозным гнетом? Слабые, угнетенные - конечно нет; сильные иногда, по- видимому, да, как, например, богатые люди в Италии в эпоху возрождения, но и тут счастье было эфемерное, часто сомнительное, да и многие ли им пользовались и какою ценою. Образцом служить нам они не могли. Были ли счастливы рабочие пролетарии XIX и XX веков? - конечно нет, так же как и армия полурабочих, пролетариат знания и техники. Но, быть может, счастливы были хозяева и капиталисты, люди богатые? Может быть, иногда, очень немногие, но и у них были свои горести, и их счастье носило печать сомнительности и непрочности; да и кто, как не сыны обеспеченных классов вашего века, произвели на свет это страшное детище - пессимизм? Были ли счастливы социалисты XXI и XXII веков? На очень короткое время в период всеобщего энтузиазма воцарилось кое-где подобие счастья, его мираж, но энтузиазм скоро остыл, и пошли опять прежние распри и раздоры, прежняя игра страстей, все разрушивших и рассеявших этот мираж. А потом пошли новые несчастья, новые горести и, все увеличиваясь и обостряясь, они довели, наконец, человечество до полного отчаяния, до готовности наложить на себя руки. Да, действительно, в XXIV веке были грандиозные попытки самоистребления рода человеческого! Нигде не нашли мы того счастья, какого искали, - надежного, прочного; а если проблески его иногда и появлялись, то в нем самом уже гнездился зародыш того червя, который, источив сначала сердцевину, губил, наконец, и весь плод.