Рай в шалаше - [7]

– Ангел мой, ответь, твоя мать сказала правду?

Не успела девушка и рта раскрыть, как Твайла закричала:

– Конечно, я сказала правду! Я сама взяла у нее платье, на нем было пятно. А бедняжка Клодия стояла рядом.

Уже давно Анджела поняла, что мать всегда выгораживает Клодию, поэтому перестала защищаться – в спорах не было смысла. Но на сей раз она не стала молчать, поскольку не хотела, чтобы отец поверил в ее вину. Глубоко вздохнув, Анджела взглянула отцу в глаза и твердо сказала:

– Нет, папа, это неправда.

В нескольких словах она объяснила, как было дело.

Твайла осуждающе покачала головой:

– Ты лишь усугубляешь свою вину. Ступай к себе в комнату.

Синклер был в трудном положении. С одной стороны, он ничуть не усомнился в правдивости дочери, а с другой – не хотел вступать в пререкания с женой. Сжав виски руками, он потряс головой, не зная, как поступить и что в конце концов нужно сделать, чтобы в доме воцарился мир.

Голос Анджелы вывел его из раздумья. Девушка почувствовала, что отец верит ей, а больше она ничего и не желала. Дотронувшись до его руки, Анджела прошептала:

– Все хорошо, папочка. Мне все равно, я ведь и не хотела ехать на бал. – И, глотая слезы, девушка, извинившись, выбежала из столовой.

Анджеле казалось, что они никогда не уедут. Стоя в тени веранды, она наблюдала за бесконечными сборами. Наконец коляска отъехала от дома.

Не раздумывая ни минуты, девушка стала спускаться с веранды, держась за решетку, по которой вился виноград. Она не рискнула идти через дом, потому что на ее пути могла встретиться не только Кезия – та по крайней мере умела в нужный момент отвернуться и сделать вид, что ничего не замечает.

Ночь была теплой. Вокруг благоухали цветы и разливался особый аромат полей. В таинственной тени дубов порхали светлячки. Анджела почувствовала запах реки, разлившейся после недавних дождей и потому все еще грязной.

Ясный месяц освещал путь. Прокравшись мимо хижин рабов, Анджела встретила поджидавшую ее Симону. Благодаря природному чутью та могла пробираться по темному лесу, даже не видя тропинки.

– Я так рада, что ты пришла. – Симона крепко обняла подругу. – Признаться, я уже было решила, будто ты испугалась, но потом сказала себе, что это на тебя не похоже. Я знаю, что моя лучшая подруга ничего не боится.

Анджела пробормотала, что еще как бы испугалась, узнай родители о том, куда она направилась, но Симона лишь рассмеялась:

– Да как они узнают?! Когда они вернутся с бала?

– Около полуночи. Мама всегда приезжает в это время.

– Ну так не бойся, ты сумеешь возвратиться вовремя. Кстати, что на тебе надето?

Отступив назад, Симона, нахмурившись, оглядела хлопковое платье персикового цвета с воротом, украшенным вышитыми розочками. Затем она тихонько свистнула, и из темноты неожиданно появилась Эмили. В руках у нее был целый тюк одежды.

– Дело в том, что наши старики не любят посторонних, – поспешила объяснить Симона. – И уж особенно они возмутятся, если узнают, что на вечеринку пожаловала дочка хозяина. Зато молодежь, вроде нас, будет в восторге. Для того чтобы успокоить стариков, мы сказали им, что приведем свою кузину из Бау-Теш. Так что надевай-ка эти вещи, а мы заплетем тебе косу. Ничего не говори, и никто ничего не узнает, – добавила она, удовлетворенно улыбнувшись.

Когда все было готово, девушки довольно захлопали в ладоши – теперь Анджела ничем не отличалась от каджунов.

Затем, возглавляемые Симоной, они побрели вдоль реки по густому мху в глубь мрачного леса. Заболоченные берега были испещрены норками раков и крабов, а над ними раскинулся огромный шатер из крон вековых дубов и ив, стволы которых поросли серым мхом.

Серебристые лучи молодого месяца таинственно просвечивали сквозь пышную листву. Где-то недалеко угрожающе захрипел аллигатор. Совсем рядом тихо плескалась вода.

– Змеи… – вздрогнув, прошептала Анджела. – Я все время думаю о змеях…

– Ну да, а змеи, между прочим, все время думают о нас, – заявила Симона. – Не знают, как обойти нас подальше.

– Подальше… – эхом отозвалась Анджела, пытаясь разглядеть тропу.

Плоскодонная лодка была там, где девушки ее оставили. Пока Анджела балансировала, пробираясь к центру лодки, ее подруги уселись на носу и на корме и дружно взялись за шесты. Плоскодонка почти бесшумно заскользила по гладкой поверхности воды. Минут через двадцать стали слышны звуки музыки – это каджуны играли на скрипках и банджо, пели, весело смеялись.

Взволнованная, Анджела приготовилась выпрыгнуть из лодки, как только та ткнулась носом в берег.

– Не забудь, – в последний раз напутствовала ее Симона, – старики возмутятся, если узнают, что сюда пробралась дочь хозяина. Лучше всего притаись в тени и наблюдай. Мы принесем тебе супа и вина и вовремя отвезем домой.

Анджела нетерпеливо кивнула – ей хотелось поскорее окунуться в общее веселье. Вечеринка каджунов заметно отличалась от тех, на которых Анджеле доводилось бывать. Здесь развлекались все. Люди были одеты очень просто, но это никого не смущало. Никакого напряжения, никаких мыслей о строгом этикете.

Глаза Анджелы удивленно распахнулись, когда она увидела танцующих. Это не был вальс или виргинская кадриль. Прижавшись друг к другу, мужчины и женщины раскачивались из стороны в сторону и кружились так долго, что голова шла кругом. Движения их были то быстрыми, то на удивление плавными – в такт постоянно меняющейся музыке. Хотя это казалось просто невероятным, вскоре танцующие встали еще ближе. Они не сводили друг с друга глаз, как будто танец заворожил их.