Рай на земле - [8]
Когда Олег сообщил родителям о предстоящей женитьбе, его отец заикнулся было, что надо будет выделить им комнату, например, переоборудовать кабинет, поменять его местами с детской, но Анна Ивановна посмотрела на него так, что Лида моментально поняла, кто в доме хозяин.
Хозяйка. В этом доме одна хозяйка, и второй никогда не будет. Поняла, но продолжала тешить себя иллюзиями: она меня полюбит, ведь я жена ее единственного сына, а он меня любит, значит, и она…
Ничего не «значит»! Что для этой женщины никто ничего не значит, Лидия поняла гораздо позже, хотя все можно было легко разглядеть с первого взгляда.
«Лидуся, кажется, ты попала! – заявила более проницательная подруга, которой Лида в первый и последний раз в жизни пожаловалась на не совсем любезный прием, оказанный ей будущей свекровью. – Слушай, может, передумаешь? Что тебе Олежек, маменькин сынок? Не найдешь, что ль, получше? Она же вам никакой жизни не даст, вот увидишь! Чего ты спешишь-то? Или уже?»
Уже. Это, к сожалению, поняла и Анна Ивановна, и это стало излюбленной темой ее разговоров на ближайшие десять лет. Даже на двадцать. Ну, ты же понимаешь, ему пришлось на ней жениться, да, ничего не поделаешь, мы, разумеется, не могли позволить… мальчик должен вести себя как следует и отвечать за свои поступки… не знаю-не знаю… неплохая девочка, но какая разница… она ему, конечно, не пара, но он был вынужден, мы же воспитывали его как порядочного человека.
Лиде хотелось плакать или бросить в свекровь чем-нибудь тяжелым.
Она приставала к Олегу, мучила его, думала, что он действительно женился на ней только потому, что был вынужден, стала подозрительной и ревнивой. Она не могла больше жаловаться подругам, поговорить ей было не с кем, муж учился, делал карьеру, защищал диссертацию – Лида молчала, растила сына, старалась пореже выходить из бывшей Олеговой детской, где они ютились втроем.
И продолжала надеяться.
О разделе огромной квартире на Кутузовском проспекте нечего было и думать, но, может быть, она все-таки поймет, что жизнь не может не меняться? Что у нее есть внук, что мы уже взрослые люди, что нам скоро тридцать, скоро сорок, сорок пять!
Как мог он решиться на эту поездку, не согласовав ее предварительно с матерью? Просто чудо какое-то! Анну Ивановну нельзя оставлять одну, старуха – как мысленно звала ее Лидия – была давно и серьезно больна, и вот уже два года возле нее постоянно кто-то находился. Это было нелегко при их с мужем плотном рабочем графике, при том, что сын заканчивал университет и наотрез отказывался считаться с бабкой и терпеть ее капризы, но они исхитрялись как-то успевать, жертвуя, разумеется, отдыхом, не самыми важными встречами, отделываясь телефонными звонками от друзей и знакомых и постоянно докладывая Анне Ивановне, где кто из них находится и когда будет дома. О каких-то поездках в такой ситуации и думать было нечего. Лидия Дмитриевна и не думала. А вот Олег, оказывается… надо же, не ожидала от него! Собраться в Анталью, когда мать больна и ничего не знала о намечающемся отпуске!
Видимо, пришел предел его терпению.
«Она не возражала!» – как бы не так! Вчера они пережили настоящую бурю. Пришлось спешно уговаривать приходящую медсестру пожить у них, свекровь была вне себя, но потом вдруг неожиданно успокоилась и даже повеселела.
Это озадачило Лидию Дмитриевну больше всего. Неужели все было так просто? И она зря мучилась столько лет, боясь возразить этой женщине и сделать хоть что-то по-своему? Неужели надо было всего-навсего проявить твердость разок-другой, и эта железная леди сдалась бы без единого выстрела?
Или тут что-то другое? Старость, например, обычная старость, лишающая сил и притупляющая вкус к борьбе? Или Олег… ей показалось, что муж сказал матери что-то, пока сама она обсуждала с Леной разные мелкие практические вопросы. Да, кажется… когда они говорили об уборке… Галина Петровна придет, как обычно, и все приготовит… потом о прачечной… о том, что надо оставить денег на лекарства, некоторые заканчиваются, на две недели не хватит…
Точно! Он сказал что-то вроде: я нашел и двух недель мне хватит. И Анна Ивановна переменилась в лице, повелительно, снизу вверх махнула рукой в их с Леной сторону – королевский жест, черт бы ее побрал, эту старуху, вспомнишь, и не раз, студента Раскольникова! – и, уже выходя, чтобы оставить мадам наедине с сыном, Лидия Дмитриевна отчетливо услышала слово «наконец-то».
Его произнес не Олег, она была уверена. Интересно, о чем это? Явно не об их поездке, которая привела старуху в ярость.
– Как это ты ее успокоил? – спросила она, едва муж вышел от матери и кивнул медсестре, что можно делать укол, пациентка готова. – Чудеса, да и только.
– Я слово знаю! – улыбнувшись, Олег так элегантно ушел от ответа, что Лидия Дмитриевна почему-то не стала приставать с расспросами.
Она была счастлива.
Слово «наконец-то» вертелось у нее в голове, потому что это для нее наступило оно – долгожданное «наконец-то». Пусть только на две недели, пусть не по ее выбору, но так даже лучше: раз Олег захотел сделать такой сюрприз, пусть все так и будет! Подумать только: две недели моря, отдыха, солнца, две недели не думать о свекрови, не слышать ее голоса, не беспокоиться о том, чтобы успеть куда-то вовремя, чтобы всех предупредить, все спланировать, все купить, все предусмотреть.
Это может случиться с каждым: если долго о чём-то думаешь, это непременно произойдёт. И если начинающая писательница Айше, сочиняя детектив, целыми днями думает об убийстве, то неудивительно, что она оказывается втянутой в реальную историю с настоящим преступлением. Все её близкие: соседи, подруга, брат, жених – словно превращаются в персонажей никем не написанного романа, а ей неожиданно приходится разбираться в детективном сюжете, подозревать всех подряд и даже общаться с убийцей.Это первый роман Яны Темиз из серии о сыщике Кемале и его жене, события, описанные в нём, происходят почти двадцать лет назад, а главные герои уже знакомы многим по изданным ранее книгам “Сад камней” и “Призраки балета”.
Если вы снимаете дачу в Турции, то, конечно, не ждете ничего, кроме моря, солнца и отдыха. И даже вообразить не можете, что столкнетесь с убийством. А турецкий сыщик, занятый рутинными делами в Измире, не предполагает, что очередное преступление коснется его собственной семьи и вынудит его общаться с иностранными туристами.Москвичка Лана, приехав с сестрой и ее сыном к Эгейскому морю, думает только о любви и ждет приезда своего возлюбленного, однако гибель знакомой нарушает безмятежное течение их отпуска.
Если весь мир – театр, то балетный театр – это целый мир, со своими интригами и проблемами, трагедиями и страстями, героями и злодеями, красавицами и чудовищами. Далекая от балета Лиза, живущая в Турции, попадает в этот мир совершенно случайно – и не предполагает, что там ей предстоит принять участие в расследовании загадочного убийства и встретиться с любовью… или это вовсе не любовь, а лишь видимость, как всё в иллюзорном мире театра?Этот роман не только о расследовании убийства – он о музыке и о балете, о турецком городе Измире и живущих в нем наших соотечественниках, о людях, преданных театру и готовых ради искусства на все… даже на преступление.
По давно сложившейся традиции десять подруг разного возраста, социального статуса и достатка раз в месяц собираются на своеобразный «девичник», который в Турции называют «золотой день». После очередной встречи начинается череда загадочных смертей, которые, казалось бы, никак не связаны друг с другом: несчастные случаи, странные стечения обстоятельств… Однако сыщик Кемаль и его жена Айше, волею случая оказавшаяся вовлечённой в трагические события, понимают, что все нити тянутся к злополучному «золотому дню», и приступают к расследованию серии преступлений.
В порыве гнева гражданин Щегодубцев мог нанести смертельную рану собственной жене, но он вряд ли бы поднял руку на трёхлетнего сына и тем самым подверг его мучительной смерти. Никто не мог и предположить, что расследование данного преступления приведёт к весьма неожиданному результату.
Предать жену и детей ради любовницы, конечно, несложно. Проблема заключается в том, как жить дальше? Да и можно ли дальнейшее существование назвать полноценной, нормальной жизнью?…
Будущее Джимми Кьюсака, талантливого молодого финансиста и основателя преуспевающего хедж-фонда «Кьюсак Кэпитал», рисовалось безоблачным. Однако грянул финансовый кризис 2008 года, и его дело потерпело крах. Дошло до того, что Джимми нечем стало выплачивать ипотеку за свою нью-йоркскую квартиру. Чтобы вылезти из долговой ямы и обеспечить более-менее приличную жизнь своей семье, Кьюсак пошел на работу в хедж-фонд «ЛиУэлл Кэпитал». Поговаривали, что благодаря финансовому гению его управляющего клиенты фонда «никогда не теряют свои деньги».
Очнувшись на полу в луже крови, Роузи Руссо из Бронкса никак не могла вспомнить — как она оказалась на полу номера мотеля в Нью-Джерси в обнимку с мертвецом?
Действие романа происходит в нулевых или конце девяностых годов. В книге рассказывается о расследовании убийства известного московского ювелира и его жены. В связи с вступлением наследника в права наследства активизируются люди, считающие себя обделенными. Совершено еще два убийства. В центре всех событий каким-то образом оказывается соседка покойных – молодой врач Наталья Голицына. Расследование всех убийств – дело чести майора Пронина, который считает Наталью не причастной к преступлению. Параллельно в романе прослеживается несколько линий – быт отделения реанимации, ювелирное дело, воспоминания о прошедших годах и, конечно, любовь.
Егор Кремнев — специальный агент российской разведки. Во время секретного боевого задания в Аргентине, которое обещало быть простым и безопасным, он потерял всех своих товарищей.Но в его руках оказался секретарь беглого олигарха Соркина — Михаил Шеринг. У Шеринга есть секретные бумаги, за которыми охотится не только российская разведка, но и могущественный преступный синдикат Запада. Теперь Кремневу предстоит сложная задача — доставить Шеринга в Россию. Он намерен сделать это в одиночку, не прибегая к помощи коллег.