Рай на земле - [14]
В свое время Вера была единственной студенткой, кто перед отправкой в Венгрию удосужился в течение нескольких месяцев позаниматься венгерским. Зачем, недоумевали сокурсники, мы же будем их учить русскому, по идее они должны его знать. Ну и что, спорила Вера, а магазины, а прогулки, а вдруг тебя что-то спросят, да и вообще, это неуважение к стране. Венгерский, оказавшийся весьма трудным языком, принадлежал к финно-угорской группе и потом основательно помог ей в знакомстве с турецким. Их грамматические системы были похожи, и через месяц-другой она могла вполне сносно не только спросить что-то на рынке, но и понять ответ.
Энвер, правда, говорил по-английски. Да если бы и не говорил…
Им вовсе не были нужны никакие разговоры, хотя Вера никогда не верила, что так бывает. Точнее, верила, но презирала подобные отношения, считала их чем-то низким, сугубо физиологическим и для себя абсолютно невозможным. Все ее любови были так или иначе основаны на словах, окружены словами и зависели от слов.
Как первая, теперь кажущаяся несерьезной, а тогда просто убийственно серьезная влюбленность в талантливого профессора, так и полулюбовь-полудружба, связавшая ее с теперь уже бывшим мужем, – обе они питались тем, что было кем-то кому-то сказано, как и в каких выражениях сказано. Конечно, подтекст тоже учитывался – но, как ему и положено, не существовал в отрыве от текста.
Вера никогда не думала, что сможет потерять голову настолько, что в ней не останется никаких слов.
Не останется даже потребности в словах.
Энвер говорил, что влюбился в нее сразу, как только увидел: длинное, с оборками платье в горошек, каких давно никто не носил в Турции, советский дефицит, пошитый в Польше, единственное, которое она могла надеть в наступившую уже в мае жару и которого безумно стеснялась, напомнило ему какие-то старые фильмы, волосы, которые она в тот день вообще не расчесывала, романтически развевались по ветру и казались ему светлыми, мягкими и красивыми… и вообще!
При чем тут платье или волосы, когда перед ним была женщина его мечты!
Все было так стремительно, что ни один из них не успел ничего обдумать, отдать себе отчет, облечь в слова. Тогда стало понятно, что слова – еще не все, слова – лишь часть нашей жизни, и, может быть, не самая важная ее часть.
Тем не менее все рассыпалось из-за слов. Из-за тех, что были сказаны, казалось бы, забытым серым молодым человеком за толстой дверью без надписей, и тех, что не были сказаны Верой.
Теплый воздух рванулся ей в лицо, едва раздвинулись двери отеля. Снаружи было теплее, чем в замученном кондиционерами помещении, и пахло, как из открытого окна. Она пойдет в город, она будет смотреть и вспоминать, она сделает так, чтобы воспоминания не отравляли ее жизнь, а украшали ее.
Разве не для этого она здесь?
Вера быстро пробежала территорию отеля – хорошо организованный рай в миниатюре: ни соринки на гладких дорожках, ухоженные газоны, продуманные цветники и альпийские горки, идеально подстриженная зелень.
На самом деле, в августе никакой зелени, кроме маслин, пальм и кипарисов, в Турции уже нет, и, чтобы сохранить ее, люди тратят массу усилий. Дешевый труд садовников, дорогая пресная вода, несколько наскоро обученных ландшафтных дизайнеров – и, пожалуйста, получите свои английские газоны и альпийские луга, и что бы вам не принять нас в Объединенную Европу без всяких оговорок?
Трава на воле выгорает уже к июню. Они видели эти желтые, безлюдные равнины и тоже желтые, только с темно-зелеными пятнами каких-то никогда не выгорающих колючих кустарников, горы с самолета, и все удивлялись этой желтизне, которой вовсе не было на рекламных проспектах, и, посовещавшись, пришли к утешительному выводу, что это, скорее всего, пшеница… или что там у них… это же сельскохозяйственная страна… конечно, конечно.
– Пшеницу убрали уж давно, – насмешливо, но негромко, чтобы не бросать вызов общественному мнению, проговорила сидящая через проход Алла. – А на горах этих – какая пшеница? Там же камень, а не почва!
– Здесь вам не равнина, здесь климат иной! – весело подхватил ее сосед и, ожидая поощрения, поглядел на Веру.
Вообще, полет не задался с самого начала. То ли из-за того, что Вера слишком много мечтала о том, как она полетит, и о чем будет думать, и как оно все будет, то ли – и Вера склонялась к этому варианту – из-за этого самого соседа.
Их места оказались рядом: Вера у окошка, как и обещала милая девушка на регистрации, а он рядом с ней. Она не обратила бы на него ни малейшего внимания, кроме разве что требуемого элементарной вежливостью, но это оказалось абсолютно невозможным делом.
– Очень рад! – провозгласил он, едва выяснив, где его место. – Значит, есть все ж таки правда! Она не обманула меня, эта девица! Я просил, чтобы меня посадили около этой женщины с потрясающими волосами, и вот вы рядом со мной! Разрешите представиться: Валерий!
– Очень приятно, – промямлила Вера. Куда оно ушло – ее юное умение находить быстрые слова, какие-то острые, ироничные ответы? Теперь она была совсем другой, научилась молчать, когда нужно и когда не хочется обижать людей, научилась бросать свои резкие реплики только мысленно, а постепенно разучилась реагировать на хамство, бесцеремонность, невежливость. Все нужные или возможные слова приходили к ней теперь слишком поздно, и, иногда вспоминая свое поведение лет двадцать-пятнадцать назад, она с отстраненным удивлением думала: неужели это была я?
Это может случиться с каждым: если долго о чём-то думаешь, это непременно произойдёт. И если начинающая писательница Айше, сочиняя детектив, целыми днями думает об убийстве, то неудивительно, что она оказывается втянутой в реальную историю с настоящим преступлением. Все её близкие: соседи, подруга, брат, жених – словно превращаются в персонажей никем не написанного романа, а ей неожиданно приходится разбираться в детективном сюжете, подозревать всех подряд и даже общаться с убийцей.Это первый роман Яны Темиз из серии о сыщике Кемале и его жене, события, описанные в нём, происходят почти двадцать лет назад, а главные герои уже знакомы многим по изданным ранее книгам “Сад камней” и “Призраки балета”.
Если вы снимаете дачу в Турции, то, конечно, не ждете ничего, кроме моря, солнца и отдыха. И даже вообразить не можете, что столкнетесь с убийством. А турецкий сыщик, занятый рутинными делами в Измире, не предполагает, что очередное преступление коснется его собственной семьи и вынудит его общаться с иностранными туристами.Москвичка Лана, приехав с сестрой и ее сыном к Эгейскому морю, думает только о любви и ждет приезда своего возлюбленного, однако гибель знакомой нарушает безмятежное течение их отпуска.
Если весь мир – театр, то балетный театр – это целый мир, со своими интригами и проблемами, трагедиями и страстями, героями и злодеями, красавицами и чудовищами. Далекая от балета Лиза, живущая в Турции, попадает в этот мир совершенно случайно – и не предполагает, что там ей предстоит принять участие в расследовании загадочного убийства и встретиться с любовью… или это вовсе не любовь, а лишь видимость, как всё в иллюзорном мире театра?Этот роман не только о расследовании убийства – он о музыке и о балете, о турецком городе Измире и живущих в нем наших соотечественниках, о людях, преданных театру и готовых ради искусства на все… даже на преступление.
По давно сложившейся традиции десять подруг разного возраста, социального статуса и достатка раз в месяц собираются на своеобразный «девичник», который в Турции называют «золотой день». После очередной встречи начинается череда загадочных смертей, которые, казалось бы, никак не связаны друг с другом: несчастные случаи, странные стечения обстоятельств… Однако сыщик Кемаль и его жена Айше, волею случая оказавшаяся вовлечённой в трагические события, понимают, что все нити тянутся к злополучному «золотому дню», и приступают к расследованию серии преступлений.
Книга написана по сценарию известного российского драматурга А.В. Тимма.Франц Хартман и Ангелина Виннер, подстроившие автокатастрофу, в которой погиб хозяин «Империи» Владимир Кирсанов, намерены идти до конца. Теперь они замышляют убийство его жены Ольги и несовершеннолетнего сына Вани, наследника «трона». Волею случая Лавру суждено сыграть роль доброго ангела в судьбе женщины и ребенка.
Книга написана по сценарию известного российского драматурга А. В. Тимма.Конкуренты хозяина «Империи» Владимира Кирсанова подстроили автокатастрофу. Он гибнет, а его жена Ольга чудом остается жива. Пока она лежит в коме, адвокат Ангелина Виннер и бывший компаньон погибшего Андрей Семирядин пытаются завладеть наследством Кирсанова. Но его сын Ваня прерывает учебу в Лондоне и с помощью «сладкой парочки», музыкального Санчо и неувядающей Клавдии, возвращается на Родину, чтобы продолжить дело отца.
Обстоятельный и дотошный инспектор амстердамской полиции Ван дер Вальк расследует странное убийство домохозяйки («Ать-два!»). Героям известного автора детективов предстоят жестокие испытания, прежде чем справедливость восторжествует.
Книга написана по сценарию известного российского драматурга А.В. Тимма. На страницах романа вы встретитесь со старыми знакомыми, полюбившимися вам по сериалу «NEXT», — благородным и великодушным Лавром, его сыном Федором, добродушным весельчаком Санчо и решительной Клавдией. Увлекательное повествование вводит в мир героев, полный настоящих рыцарских подвигов и романтических приключений.
Предать жену и детей ради любовницы, конечно, несложно. Проблема заключается в том, как жить дальше? Да и можно ли дальнейшее существование назвать полноценной, нормальной жизнью?…
Будущее Джимми Кьюсака, талантливого молодого финансиста и основателя преуспевающего хедж-фонда «Кьюсак Кэпитал», рисовалось безоблачным. Однако грянул финансовый кризис 2008 года, и его дело потерпело крах. Дошло до того, что Джимми нечем стало выплачивать ипотеку за свою нью-йоркскую квартиру. Чтобы вылезти из долговой ямы и обеспечить более-менее приличную жизнь своей семье, Кьюсак пошел на работу в хедж-фонд «ЛиУэлл Кэпитал». Поговаривали, что благодаря финансовому гению его управляющего клиенты фонда «никогда не теряют свои деньги».