Рай и ад. Рассказы перенесших клиническую смерть - [45]

Немножко других вещей Ангелы показывали. Я сейчас вот не буду вспоминать, потому что я уже ухожу от прямого контекста с этим. Когда появится, я буду досказывать. Важна одна вещь. Что все, кто там находится, имеют такое состояние чувств своих и себя самих, что общение друг с другом никогда не вызывает пресыщения, усталости, какого-то недовольства. А всегда позволяет больше и больше входить в понимание этого долга. И не просто понимание, а понимание с благодарностью, любовью и сочувствием, которые на Земле вызвали бы просто потоки слез умиления и счастья.

И тут я начал понимать уже через многие годы, что те святые, которые плакали от умиления, они были причастны этому чувству на Земле. И оно может вызвать только слезы умиления и благодарности. Что многие те чувства, которые испытывают святые на Земле, как некое необычное какое-то такое вызывающее даже некоторую критику сомнения — здоровы ли они, это реакция на то воздействие Небес, которые, преклонившись, достигают земных отношений. Часть Земли как бы делается на время какое-то участником жизни Небес. В этот момент происходят события, свойственные Небесам… Это даже куст, который горел, который Моисей видал, это тоже. Поэтому и было сказано: «сними сандалии свои, ты на святой земле находишься! Босиком по ней ходи». Именно потому, что в этот момент Небеса преклонились к этому. И куст горел, не сгорая. И горел он в Жизнь. Он до сих пор молодой, этот куст. Уже сколько тысяч лет…

Последовательность событий была… Я думаю, что для моей души, сформированной к тем двадцати годам, одновременность восприятия была возможна, вполне возможна, но затруднительна все-таки, по сравнению с теми, кто там живет. Потому что Сам Свет на том небе, это Сам Господь Себя так являет… Это в Священном Писании есть такие упоминания. Начал мне напоминать, рассказывать, когда я видел всю свою жизнь одновременно. И для меня все это было совершенно… это не фильм, который прокручивается… Вот для меня они были, видимо, сделаны в последовательности. Некая последовательность была, да. Потому что я помню прекрасно, как я иду, как я… как бы превращение… и уход надежды… замену в этом месте атмосферой безнадежности.

Я мог быть перенесен куда-то, а мог идти. Есть места, где живут небожительницы. Есть места, где с ними вместе ходит, общается с ними Царица Небесная. Да, есть такие места. Я понял, что есть такие места, где живут и мужчины-небожители. Есть места, где они могут быть, как бы, вместе. Для разных, видимо, групп, или… И никто их не ограничивает специально. Они живут в полном счастье и радости именно в тех местах, где им Господь, потому что все это более чем удовлетворительно для их любых потребностей. Это были прощенные. Они весьма молоды, они высоки ростом, они ходят, и под ними трава не прогибается практически.

Когда я попытался, по большой своей дерзости, догнать одну из них и высказать свое восхищение, сколько ни бежал, я так и не приблизился к ней. Потому что она меня увидала, и все время была на том расстоянии, на котором она желала быть.

Но я могу сказать о другом. Когда уже вернули меня на Землю, я еще периодически туда поднимался. Мог подняться, правильно организовав свое внутреннее состояние. Вот однажды я попытался все-таки приблизиться к одной из небожительниц, и вблизи посмотреть на ее лицо. Потому что лица у них совершенно невероятные. Красоты, и правильности, и всего. Лица царские буквально. И только таких царей на Земле-то и не было… Вот это царское величие на них написано. И они не гордятся этим. Они такие вот и есть. Но, я еще раз говорю, я не мог догнать ее, пытался за ней следовать. Она завернула в один из садов таких (показывает рукой), вот, цветущих невероятно, с прекрасными совершенно ароматами, и пропала.

А я начал искать, и вдруг увидал избушку. В избушке жил старец в прекрасных белых одеждах, но очень скромный. Он ходил как-то, даже вниз глядел больше. Такой был аскет молчаливый. Я к нему подошел, говорю: «дедушка, а где тут красавица, вот?» «Какая красавица? — говорит. «А вот только что была!» Он так помолчал, посмотрел на меня, и сразу понял. И сказал: «здесь нет красавиц». Вкладывая смысл, что земного понятия, здесь нет красавиц, которых ты ищешь. Земной такой: за руку схватить и поглядеть в глаза. Вот. И я не до конца понял эти слова, потому что он не стал со мной дальше разговаривать, прошел мимо. Мягко, осторожно, ничем меня не задев, но вот так мне ответил.

Я стал снова ходить среди этих деревьев, глядя, вдруг, она где-то за деревом. И даже остановился: «Господи! Ну ты же дал мне… дай хоть посмотреть вблизи-то на такое чудо!» И вдруг, смотрю, что я стою, и мне больно. Поглядел: вокруг ног моих каким-то странным образом, как будто… оказалось, что я вступил прямо в куст колючего, типа ежевики в южных, вот… на Кавказе… Да, я стою и… больно. И они мне выше лодыжек все обхватили. Как я там оказался, я не понял. Я тогда начал, попытался отводить…Я пока это делал, другие уже захватили меня до колен. Боже, как оно так получается? Тогда я начал сердиться и уже так серьезно распутывать, и они уже по пояс, смотрю, я в них стою. И мне уже практически не шевельнуться. Я тогда