Рай и ад. Книга третья. Рассказы перенесших клиническую смерть - [57]

Он подошел ко мне и сказал: «дочь моя, это тебе подарок!» Я сказала: «Господи, я недостойна его, я не заслужила». А Он: «нет, это тебе подарок». И Он мне его подарил. Этот подарок, эту вазу, этот сосуд. И когда я его взяла в руки, Он сказал: «дочь моя, а теперь тебе пора возвращаться назад».

Я закричала: «Господи, я не хочу! Боже, я не хочу! Я хочу здесь остаться! Если бы можно, Господи!» Я умоляла Его. Он: «нет, дочь, тебе пора. Ты на очень короткое время пойдешь, а потом придешь и будешь всегда со Мной. Но ты должна пойти, на очень короткое время». Ко мне подошел Ангел, взял меня за руку, а меня все внутренности кричали: я не хочу! Хотя дома у меня были дети, но я кричала: «я не хочу! Я хочу остаться здесь!» «Нет, на короткое время».

Он меня взял за руку, и мы пошли. Мы немножко прошли. Я не скажу, что мы, там, шли долго, и я не скажу, что, там, небо расступилось. Нет, мы просто шли, и потом начали опускаться. Я не могу этого объяснить, как это, но мы начали опускаться. И когда мы начали опускаться, от Земли исходил смрад.

Друзья, я Господу задала вопрос: «Господи, эта вонь, что это такое?» Когда я поднималась, я не слышала этого, я не ощущала. Но когда я стала опускаться, я почувствовала этот смрад, и сказала: «Господи, что это?» Господь сказал: «это Земля смердит! Так грех разлагает Землю». И эта вонь, когда кошка сдохнет, животное, на солнце полежит, ты сможешь его нюхать? Нет! Вот такой смрад исходил от Земли.

И Бог мне дал ответ: «это грех». Я, может, до конца не понимала, что это, но Он мне сказал это. Потом я увидела свой город. Я никогда до этого на самолете не летала. Поезд, машина, велосипед. Но я увидела свой город, я увидела свой дом, я увидела свой балкон. Ангел подвел, мы вошли снова через стекло. Он подвел меня к кровати, где мое тело лежало, я увидела тело, мы подошли близко, и я вошла в тело. И это чувство такое, друзья, мерзости. Это когда тебя посадили в подвал с лягушками, с паутиной… Я не люблю лягушек, они мерзкие для меня. Это ощущение такое собственного тела.

Но это недолго, это секунды. Потом все ожило, началась жизнь. Я села и сразу подумала: «что это было?» А потом, друзья, я увидела эту вазу физическими глазами, физическими руками я ее держала. Я спросила: «Господи, а что мне делать?» Ну, если вам драгоценный подарок дали, у вас не находится место, где его поставить. Потому что это драгоценность для вас. Для меня это тоже была драгоценность.

И когда мне Дух это подарил, и я ее держала, я спросила: «Господи, где?» И ответил мне снова: «возьми, приложи ее к груди, она растворится, войдет в тебя, и всегда будет с тобой». Я сделала. Я приложила к груди, она растворилась и вошла. Я почувствовала сладость. В физическом мире я почувствовала сладость, радость, мир, покой. Такое какое-то чувство… святое, нежное.

Я вскочила, мне надо было собираться на работу. По времени это… я там, на Небе, была минут пять, может, десять, но на Земле прошло где-то часа два земного времени. Я люблю часы, и везде, в каждой комнате, у меня часы. Я посмотрела на время, и увидела, что мне пора на работу. Я быстренько оделась, квартиру закрыла, и на работу, бегом. Потому что надо было бежать до автобуса. Нас автобус на завод возил.

Когда я вышла, там, на лавочках, сидели люди. И когда они на меня смотрели, у них глаза были по пять копеек. Они так смотрели на меня, а я посмотрела на себя, я сначала думала, что я кофту навыворот надела, это бывает, я посмотрела — нет. Но мне хотелось их любить, мое сердце было наполнено любовью. Ни плохого слова, ничего не хотелось сказать. Я улыбнулась им, повернулась, и побежала.

И всю дорогу, мне там надо было идти минут десять-пятнадцать, к автобусу, всю дорогу на меня смотрели люди. Все так глазели, мне так было интересно. Да, я не скажу, что я красавица. Ну, я понимаю, когда красивый человек идет, и на него смотрят. Но я — обыкновенный человек. Я думаю: «почему на меня смотрят?»

И когда я пришла на автобус, там стояли люди, и тоже на меня смотрели. Они молчали, ничего не говорили, и на меня смотрели. Подошел автобус, я зашла в автобус, дверь открылась, и водитель, ну, узнал меня, зашла, поздоровалась, а он смотрит на меня, и говорит:

— Аня, ты вся сияешь! — Я говорю:

— Сережа, да ты что? Нет. — А он говорит:

— Ты сияешь, ты переливаешься, на тебя больно смотреть!

Я посмотрела на него, и ничего не сказала. Я пошла, села, приехала на работу. И с кем я ни общалась, друзья, мне все говорили: «ты сияешь! Ты переливаешься!» Я сегодня упустила, не сказала: там был ребенок. В мире я курила. Я просто про ребенка не стала говорить. Я курила, ну, все безбожники, грешники, это нормально. Но, когда я побывала на Небе, я неделю вообще не курила. Неделю. Мне не хотелось. И три дня сильное сияние было на мне. И мне многие говорили об этом. И мне многие свидетельствовали: что-то с тобой было, что-то не то, ты сияешь.

Я смотрела в зеркало, я не видела сияния. Мои глаза не видели, но люди это видели. И мне все со стороны об этом говорили. Но потом, естественно, жизнь закрутилась, ты это не забыл, но ты в этот мир ушел, и ты начал жить по мирским… Потому что я не была рождена свыше. И буквально прошло, может, месяц, может, меньше, может, дней двадцать — двадцать пять, и меня пригласили на служение…