Рай и ад. Книга четвертая. Рассказы перенесших клиническую смерть - [42]

Но тут я вышел от этого дедушки (видать, он держал меня все эти три дня своей верой, потому что он верил в Бога, он читал Библию), и когда я только ушел от него в другую палату, я перелег, там никого не было, и во мне прозвучал дикий-дикий смех. Ужасный смех, зловещий. Все-таки фильмы ужасов откуда-то берут свои страхи, потому что то, что я там слышал, гораздо страшнее. Но это страшный смех.

Я встал и думаю: «пойду, погуляю по коридору, может, это пройдет». И я стал идти по коридору, и осознал, что из шести шагов всего два моих. И я ужаснулся тому, что не я иду. И я садился на корточки, вставал, пытался это состояние в себе побороть, но не мог. И я понял, что это одержимость. Это истинная одержимость. Та, которая убивает людей. И я смотрел на окно, и понимал, что все, он меня убьет. Если сейчас это состояние одержимости полностью возобладает надо мной, то он меня выкинет в окно, либо просто утопит в умывальнике.

А мне так не хотелось обратно! Я так не хотел умирать! И я взмолился: «Господи, что мне делать?!» Я начал молиться, пытался прочитать «Отче наш», а вместо этого произносил всякую несуразицу. Я не мог вообще произнести молитву. И я испугался, у меня волосы встали дыбом на голове. И я понял, что все.

Я прилег, но в том состоянии я так испугался этого явления. И я говорю ему: «давай найдем общий язык, как-нибудь договоримся?» Конечно, это был грех, но ужасное состояние, а он начал смеяться, и говорит: «ты утром сдохнешь!» И этот ужасный смех.

Я встал и думаю: «Господи-Боже, что делать?!» Это уже было четыре часа утра. Я пошел, разбудил дедушку, и говорю:

— Дедуль, прости пожалуйста, ты истинно, искренне веришь в Иисуса Христа?

Он говорит:

— Да, верю.

Нет, не в «Иисуса Христа» я сказал, «в Господа». А он ответил:

— Да, я верую в Иисуса Христа.

Я говорю:

— Помоги, умоляю! Во мне дьявол, помолись за меня, я умираю!

И он начал молиться за меня, а меня начало трясти. Очень-очень сильно трясти на койке, и я уснул. Уснул ненадолго, минут на десять всего. Но мне сразу приснился сон. В трехэтажном здании я стою на первом этаже, и там все мои знакомые и другие люди мне говорят: иди отсюда, иди, тебе здесь не место! Иди наверх.

Я поднимаюсь наверх, на второй этаж, там все мои знакомые, некоторые из которых болеют там неизлечимыми заболеваниями. И они мне тоже говорят: иди, иди отсюда, тебе здесь не место!

Я поднимаюсь наверх, а там все, которые умерли. Но они не просто умерли — они в ужасном состоянии. Им очень страшно и больно.

И я проснулся в ужаснейшем страхе. Я понял, что дедушка за меня молился, мне было легче. И я начал звонить всем. Я никогда никому не жаловался на жизнь. Я никогда в жизни никому не звонил и не говорил, что мне плохо. И до сих пор этого не делаю. Но в тот день я позвонил всем.

Я позвонил друзьям, маме, тете, братьям и сказал: «молитесь за меня, я умираю! Бог есть, Он любит меня, но я умираю! Нужно за меня молиться, мне очень плохо!»

Они, конечно, все были удивлены моим изменениям, потому что я на тот момент вел другой образ жизни. Но я их просил молиться за меня, потому что я понимал, что это все. Уже из пяти — шести шагов я чувствовал всего лишь один.

И тут я позвонил маме и говорю: «мамуль, все, я умираю!» Конечно, я бы никогда в жизни маме такого не сказал, но я звонил как будто для того, чтобы попрощаться. Я позвонил папе, и я понимал, что умираю.

Мама по сей день не понимает меня. Она мне до сих пор говорит: «каково было мне, как матери?!», но к кому я мог в тот день обратиться, как не к матери? Прости, мамуль! Но то, что я пережил в тот день, было страшнее всего!

В общем, все за меня молились, но я понимал, что мне становится все хуже и хуже. И дедушка мне говорит:

— Здесь в деревне есть церковь. В этой церкви сегодня служба.

Это было утро воскресенья. Он говорит:

— Там будет священник, Александр Александрович. Попробуй к нему обратиться, он может тебе помочь.

А я понимал, что мне нужно хоть что. Я позвонил маме и говорю:

— Мамуль, посмотри там, бабки, хоть кто… ну кто изгоняет дьявола. Мне плохо!

Я понимал, что до старцев я не доберусь, потому что они все находятся далеко, в Киеве, еще где-то. Я не доеду. Даже если бы я ехал в такси, я понимал, что через час, через два он полностью овладеет мною. Таксист подумает, что я ненормальный, если я начну на него кидаться, и выкинет меня из машины. А я сам точно умру один, без помощи.

И когда мы уже доехали до этой церкви (Слава Богу, Слава Господу!), и в воротах стоял человек из этой церкви. Я еле шел уже, мне было очень-очень плохо. Я подхожу к нему и говорю:

— Мне нужен Александр Александрович!

Он говорит:

— Это я.

Я упал, заплакал и говорю:

— Помогите мне, во мне дьявол! Он пытается меня убить, все, я уже умираю! Меня уже ничего не спасет, пожалуйста, помогите мне!

Он мне сказал:

— Я не смогу помочь тебе, но я знаю Того, Кто сможет помочь тебе — Иисуса Христа!

Они завели меня в церковь, было раннее утро, часов восемь утра, служба еще не началась, и начали за меня молиться. И я стал громко-громко реветь! Я стал плакать и биться о пол. Меня начало очень сильно трясти. Но с каждым таким сотрясением, с каждым криком я понимал, что мне становится все легче и легче.