Равновесие - [42]

- А всё уже. Знаешь ведь...

Про десять-пятнадцать минут глубокого сна не только знали. Практиковали часто.

- Алексеич, с чем мы на этот раз столкнулись?

Извечная усмешка хозяина поместья не дрогнула, когда он хладнокровно сказал:

- Боюсь, на этот раз с нечеловеческим.

- Как ты думаешь, почему он не вернулся домой? К семье? Почему не решился даже встретиться и поговорить с сыном?

- Я думаю... - медленно сказал Алексеич. - Думаю, он защищает семью от того, что в нём, и того, что он вынужден делать.

В комнату вошёл Володя.

- Мы посмотрели, что там было. Это и правда очень сильная энергетическая активность. Интересного много. Одно только поразительней всего. Это энергетика не наша. Ещё точней - не земная. Она отражает живое, но это живое Земле не принадлежит.

- С определением, с чем мы там столкнулись, подождём, - проворчал, вставая, Алексеич. - А пока Влад - за руль. Володя - с нами. Едем.

... Встреча с сыном укрепила в мысли, что нужно обязательно найти всех спасённых и понять, что происходит. Эта же мысль заставила ещё решительней искать встречи с парнем, несостоявшимся самоубийцей. Первым спасённым на пути назад. Ну, не считая младенца... Он был твёрдо уверен, что ему достаточно будет взглянуть на парня - и сразу всё станет ясно. И даже не стал раздумывать, как найти "самоубийцу". "Бессмертный" поможет. В крайнем случае, он попробует свою внезапную способность к предвидению. Два раза получилось. Почему бы не получиться третьему разу?

После перекрёстка он завернул налево. Место незнакомое, никогда здесь не был. Сначала прошёл жилой дом на углу улицы, затем небольшую площадь перед старым кинотеатром. Затем пришлось пройти два жилых дома, близко стоящих к тротуару.

- Ты мне даже подсказывать не будешь?

"Ты же сам всё знаешь и чувствуешь, - буркнул "бессмертный" и вздохнул. - Ладно. Ты прошёл. Вернись к перекрёстку и подойди к остановке".

- Он живёт в доме рядом с остановкой?

"Ты его встретишь там", - уже совсем мрачно бросил "бессмертный".

- Встретишь? Он что... ждёт меня? Ну, ладно.

И он зашагал обратно.

У низкого забора, огораживавшего газон вокруг дома, он остановился и, оглядевшись, шагнул в тень между двумя зданиями. Да, вечер поздний, но народ на улицах ещё есть. И... бродяга почему-то не хотел доедать свою нечаянную добычу от строгой старухи при всех, кто ни встретится. В темноте он быстро вынул остатки кефира, с удовольствием доел хлеб - непривычно мягкий, испытывая странное чувство радости при воспоминании, что в кармане лежат деньги, на которые завтра он сможет купить что-то более основательное и сытное.

Постоял немного и пошёл дальше, чувствуя, как отяжелели ноги от съеденного... По пути размышлял о том, что сегодня он пережил один из самых странных дней в своей бродяжьей жизни. День начался потрясением - он увидел сына, а закончился смешанным чувством стыда и какого-то тепла: он, не оглядываясь, прошёл мимо машины, в которой сидел сын. А в кармане грязной, заношенной куртки лежит записка, написанная рукой Пашки... Мимо машины бродяга постарался пройти деловым шагом, непривычно выпрямив спину. Мелькнула даже радость, что уже вечер и не так видно, в какое убожество он превратился.

Он мотнул головой и перешёл дорогу. Остановка, неохотно указанная "бессмертным", находилась всего на расстоянии одного дома от перекрёстка.

"Прости", - угрюмо сказал "бессмертный".

- За что? - не понял бродяга.

На остановке было людно. Подошёл троллейбус, пока бродяга шагал... Остановился, забрал пассажиров. Но, когда транспорт уезжал, людей на остановке словно и не убавилось. От этого ли, от чего другого, но от уходящего троллейбуса осталось неуютное впечатление светло-жёлтой прямоугольной пустоты, плавно уходящей в темноту.

Он шагнул на площадку перед навесом. И чуть не упал назад, забывшись и попятившись от направленного внимания сразу нескольких человек.

Впереди стоял, как и обещал "бессмертный", парень-самоубийца. За ним - чуть не толпа людей с одинаковым выражением абсолютного безразличия на лицах. Это было видно даже в полутьме, когда сумрак, подчёркнутый единственным фонарём, глубоко прописывает все черты лица. Бродяга, чувствуя, как больно заколотилось сердце, начал узнавать собравшихся. Сразу за "самоубийцей", чуть справа от него, девочка, убитая упавшим на неё камнем с крыши старого дома-развалюхи. Слева - женщина, которую он навестил сегодня днём. За ними - мужчина, тучный, но при этом с худым морщинистым лицом. Алкаш, вошедший в забегаловку и выпивший свой последний в жизни стакан водки. Он ещё успел выйти за дверь бара. Упал прямо под ноги бродяге...

Он перестал тревожно шарить по лицам тех, кто за спиной парня. Взглянул в его невидимые глаза - парень стоял под фонарём. Глаза скрыты. Вместо них будто чёрные провалы. Но взгляд бродяга ощущал отчётливо.

- Возвращайся на свой путь, - равнодушно сказал "самоубийца". - Ты обещал пройти его до конца.

- Но я хочу...

- Твои желания в расчёт никто не собирается принимать. Возвращайся.

- Что будет, если я откажусь возвращаться, пока не пойму...

Последние слова он договаривал еле-еле и резко оборвал фразу на половине, оглядываясь и покрываясь мурашками от внезапного движения: спасённые им медленно окружали его, отстранённо бесстрастные и оттого жуткие... Первая мысль мелькнула, как ни странно, всё же боевая: попробовать раскидать их и... Остановила вторая мысль: он же хотел узнать... Судорожно выдохнул. Узнал, что хотел.