Раубриттер (IV.II - Animo) - [94]
У Гримберта закружилась голова. Это была чудовищная, омерзительная ложь, но Вольфрам Благочестивый выкладывал ее аккуратным узором, как паук выкладывает свою паутину, и получалось так ловко, что дыхание скрежетало в груди.
— Отец никогда вам не поверит, — обронил он, ощущая затылком холодную точку — взгляд пистоли в руках Бальдульфа, — Он разберется, он…
Вольфрам пожал плечами. Он больше не был кающимся разбойником, фальшивая личина мгновенно сошла с него, оставив привычное выражение.
— Отец, может, и нет. А прочие рыцари? Они ведь тоже узнают об этой истории. И не смогут не узнать — их собрат, разорванный вашими пулями, разлагается в бронекапсуле «Радетеля» в считанных лигах отсюда.
Рыцари. Об этом он не подумал.
Вольфрам потер руки друг о друга — еще один паучий жест.
— Только вообразите, мессир, как они будут смотреть на вас с этого дня. Мальчишка, который, мечтая о подвигах, примкнул к разбойникам и хладнокровно расстрелял их собрата. Растоптал рыцарскую честь и все мыслимые добродетели.
— Нет, я…
— О, уверен, ни один суд, мирской, церковный или императорский, не предъявит вам обвинений. Сын маркграфа! Как можно усомниться! Да и кто поверит старому разбойнику вроде меня?.. Но штука в том, что вашему славному рыцарскому сословию не нужен приговор суда, чтобы подвергнуть остракизму или свести в могилу своего собрата, не так ли? Да, формально они будут вам подчиняться. Даже присягнут когда-нибудь, быть может. Но за глаза… Как они будут звать вас, мессир? О чем станут шептаться за вашей спиной? Какие взгляды бросать в вашу сторону? Не знаете? А я знаю.
Убить, подумал Гримберт, собирая силы для одного-единственного рывка. И пусть Бальдульф размозжит мне затылок. Я перегрызу этому старому мерзавцу горло, пусть даже придется глотать его зловонную кровь. Я избавлю мир от одного из самых омерзительных его творений.
— Гримберт-Разбойник. Гримберт-Гиена. Гримберт-Каннибал. Вот какую славу вы с этого дня обрящете в Турине, мессир. Рыцари, которых вы поведете в бой, будут проклинать вас и ненавидеть. И ждать удобного момента, чтобы предать или выстрелить в спину, списав на ошибку автоматики. Вам никогда не суждено будет покрыть себя рыцарской славой, потому что вы уже будете обмазаны со всех сторон, будто дегтем, презрением рыцарской касты. Здесь не помогут ни мольбы, ни епитимьи, ни паломничества. Рыцари, как и гиены, не знают снисхождения. Единожды опорочив их род, вы станете отверженным, презренным, жалким. Хуже, чем последний язычник, хуже, чем отцеубийца. И эту ношу вам придется нести до конца своих дней. Сколько бы подвигов вам ни удалось совершить во славу веры или его величества, все они будут отправлены смрадом, который будет следовать вслед за вами. Сколько бы побед ни пришлось одержать, все они будут отдавать одним и тем же. Запахом предательства, тщеславия и трусости. Вот каким вы войдете в историю, мессир. Разбойником, предателем, лжецом и братоубийцей. Об этом вы мечтали, читая рыцарские романы? Это воображали, впервые забравшись в рыцарский доспех?
Он бросился резко, вложив в рывок остаток сил, о которых сам не подозревал. Крутанулся на месте, чтоб сбросить с плеча свинцовую руку Бальдульфа, извернулся, оттолкнулся ногой и…
Господи, пусть это станет единственным моим подвигом, но дай мне его закончить, о большем не прошу. Кажется, воображаемый Вальдо успел усмехнуться ему на прощание.
Вольфрам Благочестивый не стал прикрываться. Он шагнул навстречу, коротко выбросив вперед руку. Гримберт видел этот удар, который еще не произошел, но вдруг обозначился в воздухе, точно его траекторию услужливо чертил в визоре верный доспех. Кривой, как сарацинская сабля, резкий, он должен был врезаться Гримберту в правый бок. И проломить ребра, вогнав их осколки в легкие. Обрушить вниз, лицом в талую снежную кашу. Заставить глотать кровь со снегом, мучительно хрипя и елозя ногами.
Кажется, он даже успел почувствовать боль в правом боку, за миг до того, как чужой кулак размозжил его ребра.
Прежде чем Вольфрам Благочестивый не усмехнулся ему.
Он так и не ударил. Просто перехватил кулак Гримберта и стиснул его железными пальцами, заставив его застыть в нелепой позе. Они словно пожимали друг другу руки.
Вольфрам приблизил свои морщинистые губы к его лицу.
— Я предлагаю вам куда больше, чем кажется на первый взгляд. Я предлагаю вам не просто жизнь, мессир, но новую жизнь.
Гримберт попытался вырваться, но не смог.
— Заткнись, старый паук… — пробормотал он, — Тебе не обмануть меня вновь, я…
— Гримберт Туринский обретет то, что заслуживает. Он не станет героем, овеянным рыцарской славой, но не станет и предателем. Он просто пропадет невесть где и отчаявшийся отец еще много лет будет рассылать гонцов, чтобы найти его следы, и заказывать службы в церквях. Тщетно, конечно.
— Но я…
— Спустя два дня «Смиренные Гиены» покинут Туринскую марку и более никогда не вернутся в здешние земли. Вы можете последовать с нами. Там, в сотнях лиг отсюда, никто не станет вас искать. Никто не узнает вас. Никто не станет корить. Да, рутьерская жизнь не сахар, едва ли я смогу обеспечить вас рыцарскими подвигами, но… Черт, скучать нам тоже не приходится, верно, Бальдульф.
Поначалу, для стрельбы из пулемёта ШКАС применялись валовые винтовочные патроны калибра 7,62 мм со всеми существовавшими в то время видами пуль, предназначенные для стрельбы из карабинов, винтовок, пулемётов. Однако в процессе испытаний выяснилось, что они не подходят для стрельбы из ШКАСа.
Гилберт Уинтерблоссом, которого сослуживцы по лондонской канцелярии зовут просто Герти, никогда не видел себя в роли героя. Его тихой мечтательной натуре чужды азарт и жажда славы, он не испытывает тяги к приключениям и, сталкиваясь с опасностью, проявляет похвальное для юного джентльмена благоразумие. Предел его мечтаний — спокойная кабинетная работа в окружении документов и писем, однако судьба жестоко подшутила над мистером Уинтерблоссомом, отправив из родного Лондона в дикую и только осваиваемую Великобританией Полинезию, в колонию под названием Новый Бангор. Слишком поздно Герти понимает, этот остров, с самого начала показавшийся ему странным, таит в себе множество тайн самого скверного, неожиданного и опасного характера.
Колонизация Луны произошла не так безоблачно, как ожидалось. Из лунного грунта на свободу была выпущена смертоносная болезнь, гроза и ужас XXI-го века. Официально ее именуют синдромом Лунарэ. Неофициально - Гнилью. В отличие от обычных болезней, Гниль не стремится сразу убить своего носителя. Она стремится его изменить, и внешне и внутренне. Превратить его в отвратительную пародию на человека, безумное и монструозное существо. Инспектор Санитарного Контроля Маан посвятил всю жизнь борьбе с Гнилью и ее носителями.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Магильеры бывают разные. Фойрмейстеры способны щелчком пальцев превратить человека в пылающий факел. Штейнмейстеры — обрушить стены любой крепости. Вассермейстеры — превратить водяные брызги в шрапнель. Люфтмейстеры — передать слова на расстоянии. Магильеров мало кто любит и почти все — боятся. Но никто не вызывает такой неприязни и страха, как тоттмейстеры. Смертоеды. Некроманты. Верные слуги Госпожи Смерти…
Говорят, Крэйн, младший наследный принц земли Алдион, совершил немыслимое святотатство – убил безоружного старика-мага – и понес за это жестокую кару.Он обезображен, и кровавые язвы, покрывшие его лицо, не исцелить ни лекарям, ни магам…Его мачеха-королева, заразившаяся тем же недугом, винит в происходящем его…Его жизнь – в опасности.Остается только одно – бежать. И выживать, используя свое непревзойденное искусство владения мечом.Потому что никому не важно, какое лицо у жестокого наемника, сурового охотника или озверевшего от жажды крови гладиатора из бродячего цирка…А любовь, дружба, надежда?Об этом Уроду пока что стоит забыть!
Где бы ты не оказался, в какой мир бы не попал, всюду тебя встретит самое страшное бедствие которое только можно представить, и это, война. Валадон вновь вынужден принять участи во множестве конфликтов, со своим личным врагом, удастся ли ему выжить, сможет ли он выйти победителем, в очередном витке бесконечной войны?
Этот мир когда-то пережил катастрофу, но забыл об этом. Однако то что когда-то низвергло великую цивилизацию, снова поднимает голову и готовиться добить старого врага. Однако теперь не осталось никого кто мог бы бросить им вызов. Или всё же есть? Лена никогда не желала быть героиней. Она хотела обычной жизни и простой судьбы. К её сожалению далекое прошлое не захотело отпускать свою жертву. И вот теперь девушке предстоит жить в безвозвратно изменившемся мире и понять, как в нём выжить. Ведь каждый неверный шаг может привести как её смерти, так и смерти людей вокруг среди которых могут быть, как и незнакомцы, так и дорогие сердцу люди.
Зло и добро, две стороны весов которые постоянно ведут борьбу за каждую душу. Эта битва не прекращаяется ни на миг. Иногда рождаются сильные души, и сами боги не гнушаются снизойти и принять участие в борьбе за нее. Будь скорбен тот мир которому боги явят свои истинный лик и мощь, ведь с ними придет настоящая война, которую мир, может не пережить.
«Зачем жители При-Зона 6 устроили ту ловушку? Хотели отомстить? Но кому? И почему использовали роботов-убийц вместо более эффективных способов? Например, ряд направленных взрывов…».
Он потерял память. Попал, в результате эксперимента, в мир, только на первый взгляд похожий на Землю. Постепенно, вместе с частичным восстановлением памяти, приходит понимание о безвозвратной потере. Но кто нам скажет, что такое время, а что пространство…
Обыватель представляет себе мага и волшебника как человека в чёрном плаще с кучей побрякушек и амулетов, перстнями на пальцах… Я же теперь точно знаю, что встретив настоящего мага и волшебника, Вы не отличите его от обычного человека. Зато он, при желании, узнает о Вас всё! Теперь я работаю с такими людьми на благо Родины. Но прежде, чем я попал в спецслужбы, прежде, чем мне довелось узнать главную тайну нашего мира, я прошёл сложный путь. За мной охотились другие цивилизации, меня похищали сектанты, в меня стреляли нацисты, я стал совершенно другим человеком не в переносном, а в прямом смысле этого слова! А началось всё с девушки..
Гримберт, маркграф Туринский, многими недоброжелателями прозванный Пауком, с детства отличался склонностями к политическим интригам, мня себя талантливым манипулятором, всегда достигающим поставленной цели. В какой-то момент он сделал роковую ошибку, сам сделавшись целью заговора, и этот момент перечеркнул все, что у него было. Больше нет ни титула, ни почёта, ни уважения, к которому он привык. Есть только потрепанный рыцарский доспех, пара устаревших пушек и малопочетное ремесло раубриттера. Разбойника, наемника и авантюриста без герба и чести.
Юный Гримберт, наследник маркграфа Туринского, с детства хотел быть рыцарем. Воспитанный на рыцарских романах, болезненно амбициозный, пылкий, он не мыслит жизни без славных рыцарских свершений и видит себя благородным защитником веры, бесстрашным воином и чемпионом Туринской марки. Он должен быть рыцарем — и точка. Должен вершить справедливость огнем крупнокалиберных орудий, защищать угнетенных, карать еретиков и совершать то, что предписано славному рыцарю.И пусть ему всего двенадцать, пусть его доспех — ржавая самоходная развалина, вызывающая смех у отцовских рыцарей, пусть из всех слуг у него в свите лишь верный паж… Он совершит свой подвиг.
Судьба не очень ласково обошлась с маркграфом Гримбертом, прозванным недругами Туринским Пауком. Погрязший в паутине интриг, он в какой-то миг утратил осторожность – и очень об этом пожалел. Подвергнутый императорской опале, оклеветанный, низложенный, Гримберт потерял всё, что прежде имел и чем дорожил. Свои фамильные владения, цветущую Туринскую марку. Свой рыцарский доспех, блистательный «Золотой Тур», исполинскую боевую машину, равной которой не было в восточных землях. Титул, вассалов, состояние, честь… Он потерял всё, включая свои глаза.
Сильный повелевает слабым – так устроен мир. Бесправный крестьянин трепещет перед жадным бароном. Барон дрожит перед всесильным герцогом. Герцог заискивает перед императором. И даже император не чувствует себя в безопасности, ведь где-то высоко, сквозь выжженное радиацией небо, вниз посматривает Господь со своими ангелами… И неважно, что барон носит моторизированную экзо-броню, а герцог латает слабую плоть генетическими снадобьями. Главный закон мира всегда неизменен. Сильный будет повелевать слабым. Во веки веков. Гримберт, маркграф Туринский, самоуверенно полагает, что в силах управлять этим законом.