Раубриттер (IV.II - Animo) - [78]
Следующей его мишенью стал Ангел, поваливший рутьера в снег и сосредоточенно рвавший его извивающееся тело когтями, отрывая куски плоти вперемешку с кольчужными звеньями. Услышав непривычный гул пулеметов, он отвлекся на мгновенье от своей работы, но вернуться к ней уже не успел — пулеметная очередь вскрыла его грудную клетку, рассыпав далеко в стороны осколки полупрозрачных костей. Еще двое погибли сразу вслед за ним, когда пулеметы «Убийцы» хлестнули по ним, сбив в единое целое и превратив в груду влажного тряпья.
Ангелы умирали молча, как и сражались. Даже те из них, кому удавалось удержаться на ногах после прямого попадания, не выглядели ни потрясенными, ни страдающими от боли. Их нечеловечески прекрасные лица оставались такими же равнодушными и задумчивыми, как прежде. Что не мешало им оставаться такими же совершенными механизмами для несения смерти, как раньше. Быстро распознав в кромсающем их «Убийце» угрозу, они почти мгновенно перестроились, бросив терзать окровавленных Гиен и обрушившись на него со всех сторон. Это решение могло бы принести им победу — если бы было принято минутой раньше.
Гримберт стрелял короткими очередями. Скупо, как на учебном полигоне, слушая ругань Магнебода. Каждый патрон, не попавший в цель, это крошечный грех, висящий на совести рыцаря до Страшного Суда. Однако сейчас, щедро полосуя дымными трассами извивающиеся ангельские тела, он не ощущал из-за этих промахов привычных мук. Грехи, которые висели на его совести, весили тысячу квинталов, куда больше, чем подобная мелочь…
Следующий Ангел словно вознесся обратно на небо, в свои райские кущи. Пулеметы «Убийцы» встретили его в середине отчаянного прыжка, обратив в подобие облака из оседающих перьев, только перья эти не воспарили к холодному небу, а осели вокруг, перепачканные в сером и алом. Его товарищ, бесшумно подобравшийся с левого фланга, имел более значительные шансы на удачу, но выдал себя и распростился с жизнью сам, осев, выпотрошенный, точно мешок, из которого вытряхнули содержимое. Подскочившие со всех сторон рутьеры, вымещая ярость за своих погибших товарищей, разрубили его своими топорами и саблями в мелкие куски.
Один из Ангелов оказался чертовски проворен. Скользнув беззвучным призраком между пулеметными сполохами, он смог достичь «Убийцы» и впился безоружными руками в его правую ногу. Несмотря на то, что величины, заключенные в нем и в рыцарском доспехе, были несопоставимы, Гримберт мгновенно ощутил тревожный писк датчиков — ангельская сила, пусть и не без труда, сминала броневую сталь.
Его спасли Гиены. Быстро сориентировавшись в происходящем, они больше не пытались биться с Ангелами по привычным им правилам, зато легко переняли ту роль, которую обыкновенно выполняли в бою императорские пехотинцы — прикрывали уязвимые суставы и ходовую часть. Не успел Ангел повредить обшивку, как оказался пригвожден к ней сразу полудюжиной копий и гизарм, обратившись жутким изуверским подобием святого распятия.
«Убийца», пусть даже поврежденный, справлялся с возложенной на него задачей удивительно ловко, почти не требуя внимания хозяина. Вновь и вновь ловил в маркерную сетку скользящие в снегу фигуры, чтобы превратить их в пепел, в лохмотья и в труху. Обратить в тлен и развеять по ветру. Кажется, ему это даже нравилось. По крайней мере, Гримберт ощущал в его содрогающемся от беглого огня нутре что-то вроде довольного рыка.
Нелепая мысль. Рыцарский доспех не способен чувствовать и уж точно не ощущает сладостного упоения боем. Все его мыслящие органы — не более чем чуткие вычислительные приборы, облегчающие рыцарю работу. Но вновь и вновь полосуя пулеметным огнем дергающиеся в пороховых разрывах тела, Гримберт ловил себя на мысли о том, что «Убийца» впервые в жизни получает удовольствие от выполняемой работы… Страшной, жуткой, но неизменно эффективной.
А потом все закончилось. Неожиданно, внезапно, так, что он не сразу сообразил, что произошло. Точно вынырнул из алого водоворота, судорожно пытаясь вспомнить, кто он, где находится и какую часть в доспехе занимает. Точно сам был хитрым механизмом, частью огневых систем «Убийцы», который внезапно отключили, прервав привычный ему режим функционирования.
Окружающее пространство больше не было размечено прицельными маркерами, хотя снег оказался алым. Какой-то сбой в изображении, подумал он, надо откорректировать параметры отображения, переключить настройки входящих визуальных сигналов и…
Это кровь, вдруг понял он. Я стою на залитой кровью снегу. И Ангелов нет.
Бледнокожие убийцы куда-то пропали, точно слились со снегом или…
Ржавый Паяц хрипло выдохнул, швырнув в снег ком чего-то влажного, оплетенного жгутиками фиолетовых вен.
— Последний, — буркнул он, — Последний это был. Ах ты ж дьявол… Ну и навертел ты дел… мессир рыцарь.
Покачивающийся, нетвердо держащийся на ногах, он двинулся в сторону остановившихся вагонов, обходя распростертых мертвецов и время от времени пиная павших рутьеров, чтобы проверить, мертвы те или нет. Иногда он нагибался, но не для того, чтоб оказать помощь, а чтоб сорвать с шеи мертвеца распятье или цепочку.
Поначалу, для стрельбы из пулемёта ШКАС применялись валовые винтовочные патроны калибра 7,62 мм со всеми существовавшими в то время видами пуль, предназначенные для стрельбы из карабинов, винтовок, пулемётов. Однако в процессе испытаний выяснилось, что они не подходят для стрельбы из ШКАСа.
Как защищать сослуживцев, если они боится тебя и презирают… Фландрия, 1919 год, самая страшная война в истории человечества все еще грохочет. Волю кайзеров и королей диктуют танками и аэропланами, а еще ей верны магильеры – фронтовые маги XX века. Германия еще не приняла капитуляцию, и ее последняя надежда – «мертвецкие части», в которых служат вчерашние мертвецы, поднятые из могил штатными армейскими некромантами-тоттмейстерами. Они уже отдали жизнь за страну, но все еще в строю, хоть их сердца давно не бьются – искалеченные и заштопанные, знающие вкус иприта и шрапнели не понаслышке. Они – последняя надежда Германии, но сослуживцы косятся на «мертвое воинство» с ужасом и отвращением, называют их «кайзерскими консервами», «гнильем», «мертвецами в форме» и «некрозными марионетками». Живые боятся того, что могут рассказать мертвые.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Магильеры бывают разные. Фойрмейстеры способны щелчком пальцев превратить человека в пылающий факел. Штейнмейстеры — обрушить стены любой крепости. Вассермейстеры — превратить водяные брызги в шрапнель. Люфтмейстеры — передать слова на расстоянии. Магильеров мало кто любит и почти все — боятся. Но никто не вызывает такой неприязни и страха, как тоттмейстеры. Смертоеды. Некроманты. Верные слуги Госпожи Смерти…
Колонизация Луны произошла не так безоблачно, как ожидалось. Из лунного грунта на свободу была выпущена смертоносная болезнь, гроза и ужас XXI-го века. Официально ее именуют синдромом Лунарэ. Неофициально - Гнилью. В отличие от обычных болезней, Гниль не стремится сразу убить своего носителя. Она стремится его изменить, и внешне и внутренне. Превратить его в отвратительную пародию на человека, безумное и монструозное существо. Инспектор Санитарного Контроля Маан посвятил всю жизнь борьбе с Гнилью и ее носителями.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
На ветке корабля-сеятеля Сигма существует Ардена — планета-океан, где однажды совместили несовместимое. Процветающий индустриальный мир, жители которого обречены жить в изоляции. Странное заражение столетиями реет над миром, как проклятие. Милана Хаммел новый агент в рядах организации, призванной предотвращать странные последствия этой болезни. Она целеустремлённая, уверенная и великолепно подготовлена. Она не любит вспоминать о своём прошлом. Но неожиданная и жестокая утрата — хладнокровное убийство — при воистину загадочных обстоятельствах отбирает у неё будущее.
Болезнь уносила человеческие жизни с неутолимой жадностью, неутомимо, не прерываясь на обед и сон, охапками, порой давясь и отрыгивая другие болезни, которые в свою очередь подчищали остатки людей, переживших первую волну эпидемии. И вот в один из дней, генерал наконец из за не желания полицейских самим таскать трупы, отдал команду о наборе добровольцев в похоронные команды. А Андрей, наконец, вылез из своей берлоги, что бы сходить в магазин за продуктами и попал в эту команду.
ЗЕРКАЛО ТОТА — фантастический роман, действие которого происходит на Святой Земле, где согласно пророчествам, в Конце времён случится битва Света и Тьмы. Героям романа удаётся прикоснутся к тайнам изгнанной с Земли цивилизации, и задействовать артефакт «Зеркало Тота», который помогает устранить опасность, исходящую из космоса и открытого на Голанских высотах портала «Колеса Духов».
Пять лет как Галактика живет в мире. Капитан Йорк теперь — обычный космический дальнобойщик, и такая спокойная жизнь, по его мнению, — вполне заслуженный приз для героя войны. Казалось бы, что может пойти не так во время очередного рейса на отдаленную горнодобывающую планету? Но тени прошлого не дремлют, не все враги повержены, а бескрайний космос скрывает множество тайн.
Город назывался Радостный. Жили в нем обычные люди: работали, любили, строили планы на будущее. Соседство с секретной военной лабораторией их не беспокоило. Да они и знать не знали, что там происходит. Города Радостный не стало, зато появился Район-55. Аномальная зона, свой особенный мир. Район оцеплен войсками. Внутри периметра не осталось людей в привычном смысле – все без исключения подверглись мутациям, телесным или психическим. Кто-то превратился в монстра, а у кого-то открылись сверхспособности. Кто-то сохранил в себе человеческое начало, а кто-то напрочь утратил.Первая книга серии (в авторском варианте)
Что делать, если вся жизнь - Игра, а ты в ней - неигровой персонаж? Жизнь Кирилла пошла кувырком после жуткой бойни в торговом центре. Все его представления о реальности оказались не более чем иллюзией, а он был втянут в историю, которая грозит изменить весь мир. Выход из Игры не предусмотрен, ведь теперь он - Рыцарь Смерти!
Юный Гримберт, наследник маркграфа Туринского, с детства хотел быть рыцарем. Воспитанный на рыцарских романах, болезненно амбициозный, пылкий, он не мыслит жизни без славных рыцарских свершений и видит себя благородным защитником веры, бесстрашным воином и чемпионом Туринской марки. Он должен быть рыцарем — и точка. Должен вершить справедливость огнем крупнокалиберных орудий, защищать угнетенных, карать еретиков и совершать то, что предписано славному рыцарю.И пусть ему всего двенадцать, пусть его доспех — ржавая самоходная развалина, вызывающая смех у отцовских рыцарей, пусть из всех слуг у него в свите лишь верный паж… Он совершит свой подвиг.
Гримберт, маркграф Туринский, многими недоброжелателями прозванный Пауком, с детства отличался склонностями к политическим интригам, мня себя талантливым манипулятором, всегда достигающим поставленной цели. В какой-то момент он сделал роковую ошибку, сам сделавшись целью заговора, и этот момент перечеркнул все, что у него было. Больше нет ни титула, ни почёта, ни уважения, к которому он привык. Есть только потрепанный рыцарский доспех, пара устаревших пушек и малопочетное ремесло раубриттера. Разбойника, наемника и авантюриста без герба и чести.
Судьба не очень ласково обошлась с Гримбертом, маркграфом Туринским. Он многое поставил на карту в хитрой политической игре - и почти всё потерял. В прошлом властитель человеческих судеб, самоуверенный интриган и тщеславный аристократ, он лишён всех своих титулов и ослеплён, в одночасье превратившись в слепого калеку, вынужденного жить подаянием. Но маркграфа Гримберта подданные не прозвали бы Пауком, если бы он так легко поддавался отчаянию. Он знает, где-то далеко в смертельно опасных Альбах находится то, что поможет ему поквитаться с врагами за все пережитые унижения и, кто знает, может, вернуться в привычное ему место на вершине пищевой цепочки.
Сильный повелевает слабым – так устроен мир. Бесправный крестьянин трепещет перед жадным бароном. Барон дрожит перед всесильным герцогом. Герцог заискивает перед императором. И даже император не чувствует себя в безопасности, ведь где-то высоко, сквозь выжженное радиацией небо, вниз посматривает Господь со своими ангелами… И неважно, что барон носит моторизированную экзо-броню, а герцог латает слабую плоть генетическими снадобьями. Главный закон мира всегда неизменен. Сильный будет повелевать слабым. Во веки веков. Гримберт, маркграф Туринский, самоуверенно полагает, что в силах управлять этим законом.