Раубриттер (IV.II - Animo) - [63]
Черт. Автоматика заблокирована, и не какой-нибудь хитростью, а самым грубым, примитивным, но в то же время и надежным способом. Вольфрам оказался достаточно предусмотрительным, чтобы доверить своему пленнику хоть какое-то оружие.
Дьявол, подумал Гримберт, отрешенно разглядывая показания визора. Подумать только, я снова в рыцарском доспехе, но так же беспомощен, как если бы сидел запертым в простой дубовой бочке!
— …по весне дела вроде получше пошли, снова начал мой заводик работать, пусть и не на всех порах. Ну, думаю, слава Господи. Мне бы теперь только месяц продержаться, до Благовещения, там-то у меня заказы и пойдут! Верну лошадок, верну дом, сына младшего выкуплю… Весной-то у меня дело, признаться, всегда шло. Оно и понятно, весной-то. Крестьяне потянутся, серу покупать, они для протравки семян ее замачивают, каждому по два боккале отсыплешь — уже дело. Святые отцы нет-нет, да и ртути купят, иногда, бывало, целый моджжо, колокола свои освящать. А ведь бывает горожане из Гренобля наведываются, тем я и метанол отпускал и амилазу и Бог весть что еще. Бывало, на одной только синильной кислоте сорок денье в день выручал! Да, мессир, весной заводик-то мой оживал. Запахи от него по всей округе шли, аж листва на деревьях жухла, а внутри, значит, автоклавы щелкают, центрифуги жужжат, электропечи жару дают… Ну, думаю, мне только до Благовещения дотерпеть, а там-то уж разгуляемся. Все верну, что ростовщикам заложил, когда жена заболела, и еще стократ приумножу!
Люди по-разному справляются с напряжением. Некоторых оно сковывает, точно льдом, намертво запечатывая все душевные поры и трещины, других же, напротив, делает болтливыми. Судя по всему, Бражник относился ко второй категории. Если в его языке и были кости, к исходу второго часа ожидания они рассосались без остатка. А может, так сказывалась на нем необходимость неподвижно лежать в снегу.
— Только не дошло дело до Благовещения, мессир. Тем же днем возвращаюсь с завода в контору и вижу пятерых молодцев со взведенными пистолями, копающихся у меня в сундуках. И добро бы еще разбойники, разбойниками-то в наших краях никого не удивишь. Если что, можно и откупиться. Но нет, мессир. Представьте себе, то были слуги графа Раймунда Второго. Тут я и понял, дело дрянь…
— Прикрой воздухоотвод, Бражник! — отрывисто приказала Блудница, — Следи за дорогой. Помни, если твои наводчики промажут, Вольфрам вынет из тебя душу, но мне достанется тело!
Укрывшись в плотном снегу неподалеку от них, за последние два часа она, кажется, ни разу не пошевелилась. Удивительная выдержка, свойственная больше холоднокровному хищнику, чем человеку из плоти и крови. Но Блудница, безусловно, была хищником, причем куда более опасным, чем многие свирепые разбойники из банды Вольфрама. Хищником, который подобно змее долго копит в себе яд, делаясь равнодушным и обманчиво медлительным, чтобы в решающую секунду впрыснуть его во вражеские вены. И судя по всему, миг этот был чертовски близок.
— Промажут? — Бражник разразился презрительным хохотом, — Это твой папаша промазал не раз мимо твоей мамаши, когда пытался заделать тебя. У моих серпантин я лично выверял прицел!
Блудница негромко щелкнула зубами под стальной маской шлема. Очень отчетливый и ясный звук, не несущий ничего доброго.
— В таком случае тебе стоит выверить его еще раз. Или лишишься своей любимой погремушки, в которой лежат твои сморщенные старческие яйца.
— Не лезь к моим пушкам! — буркнул Бражник, не скрывая раздражения, — Не буду я ничего заново выверять, они и так идеально стоят. Если купцы заартачатся, я дам один залп, но такой, что их дерьмо по всему лесу развеет!
Серпантины он в самом деле замаскировал весьма искусно. Расположенные на склоне, как раз напротив излучины дороги, они имели превосходный сектор огня и, если бы заговорили все разом, обрушили бы на ползущие по дороге транспорты настоящий огненный дождь. Вот только дорога, петлявшая меж холмов Сальбертранского леса, уже второй час оставалась пустой.
— Смотри, чтоб от тебя самого не полетело, — огрызнулась Блудница, демонстрируя точеные, белее снега, зубы, — Может, шпионы Вольфрама ошиблись, а? Вдруг у этих купцов с собой мортирка или даже две?..
Едва ли Орлеанскую Блудницу заботила судьба пушкарей. Ее собственный отряд тяжелой пехоты притаился в густом кустарнике немногим ниже по склону. Среди них едва ли были мастера маскировки, но Гримберт не сомневался, что стоит ей подать условленный сигнал, как они сделают все, что от них требуется — обрушатся вниз на дорогу подобно тяжелому лезвию палаческого топора, рассекая купеческую оборону на разрозненные куски подобно тому, как топор рассекает позвонки своей жертвы.
Отряд Виконта расположился на противоположном склоне, по другую сторону дороги. У этих не было ни артиллерии, ни тяжелых доспехов, зато было то, что на протяжении многих веков делает легкую пехоту одним из важнейших звеньев всякой военной машины — стремительность и гибкость. Гримберт не знал, какие инструкции отдал им Вольфрам Благочестивый, но сомневался в том, что они останутся безучастными зрителями в том спектакле, что должен был разыграться с минуты на минуту. Скорее всего, они должны были отвлечь охрану каравана ложным наступлением с противоположной стороны, открывая фланг для воинства Блудницы или внести сумятицу рядом разнонаправленных ударов или…
Поначалу, для стрельбы из пулемёта ШКАС применялись валовые винтовочные патроны калибра 7,62 мм со всеми существовавшими в то время видами пуль, предназначенные для стрельбы из карабинов, винтовок, пулемётов. Однако в процессе испытаний выяснилось, что они не подходят для стрельбы из ШКАСа.
Как защищать сослуживцев, если они боится тебя и презирают… Фландрия, 1919 год, самая страшная война в истории человечества все еще грохочет. Волю кайзеров и королей диктуют танками и аэропланами, а еще ей верны магильеры – фронтовые маги XX века. Германия еще не приняла капитуляцию, и ее последняя надежда – «мертвецкие части», в которых служат вчерашние мертвецы, поднятые из могил штатными армейскими некромантами-тоттмейстерами. Они уже отдали жизнь за страну, но все еще в строю, хоть их сердца давно не бьются – искалеченные и заштопанные, знающие вкус иприта и шрапнели не понаслышке. Они – последняя надежда Германии, но сослуживцы косятся на «мертвое воинство» с ужасом и отвращением, называют их «кайзерскими консервами», «гнильем», «мертвецами в форме» и «некрозными марионетками». Живые боятся того, что могут рассказать мертвые.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Магильеры бывают разные. Фойрмейстеры способны щелчком пальцев превратить человека в пылающий факел. Штейнмейстеры — обрушить стены любой крепости. Вассермейстеры — превратить водяные брызги в шрапнель. Люфтмейстеры — передать слова на расстоянии. Магильеров мало кто любит и почти все — боятся. Но никто не вызывает такой неприязни и страха, как тоттмейстеры. Смертоеды. Некроманты. Верные слуги Госпожи Смерти…
Колонизация Луны произошла не так безоблачно, как ожидалось. Из лунного грунта на свободу была выпущена смертоносная болезнь, гроза и ужас XXI-го века. Официально ее именуют синдромом Лунарэ. Неофициально - Гнилью. В отличие от обычных болезней, Гниль не стремится сразу убить своего носителя. Она стремится его изменить, и внешне и внутренне. Превратить его в отвратительную пародию на человека, безумное и монструозное существо. Инспектор Санитарного Контроля Маан посвятил всю жизнь борьбе с Гнилью и ее носителями.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Мир который кажется создан равным для всех. Для развития в культивации необходимы минимальные требования: обладание каналами одного вида энергии, и минимальные знания о предстоящем впереди пути. Мир в котором даже крестьянин может обладать телом сокровищем.Мир — равных, но среди равных, всегда есть те кто равнее других.Дрейфующая земля плывущая в пустоте, вокруг неё вращаются две звезды, желая испепелить вечно воюющих: людей, орков, и множество других враждебно настроенных созданий.Человек с необычной родословной со своими товарищами, находятся под вечной угрозой смерти, усмиряя множество злобных существ которые оказывают давление на жителей королевства.
Я попал. И в прямом, и в переносном смысле слова. Если в моем мире музыка и танцы вызывают у людей радость, то на проклятых просторах Антерры артисты повергают людей в первобытный ужас. Заунывная песня способна сравнять с землей целый город, а рэпер Моргенштерн вообще сошел бы за стихийное бедствие. И ангелы тут отнюдь не такие душки, какими их рисует религия. Грех имеет форму, покаянию не подлежит, и если ты стащил шоколадку в «Пятерочке», то готовься стать Грешником после смерти, потому что грехи простительны только ангелам. Такой вот гребаный мир. Пришлось учиться выживать.
События тем временем начинают закручиваться. Стоило герою устроиться и «встать на крыло», как изменчивые ветры ломают крылья и бросают его в ураган. И что делать? Нужно вновь как-то бороться. Теперь главный герой вновь попадает «из огня да в полымя», узнавая, причем неожиданно близко, о «древних — величайшей цивилизации поработителей».
Через агонию и боль Миос впитал кристалл Висмута. Человеку с Земли, Михаилу Осипову — не впервой такого рода трудности, но не все прошло гладко. Спасение своей жизни и жизней его соклановцев взяло свою цену. Произошла смена боевого класса…
Грозный флот, защищающий Землю и её молодые космические колонии, однажды исчезает. Единственный свидетель и, вероятно, виновник этого инцидента, оказывается в недалёком будущем, где человечество отказалось от войн и стало частью Межзвёздной Коалиции. В новом мире бывшему десантнику нет места, соплеменники считают его военным преступником. Но так ли всё однозначно? Возможно, гость из прошлого — единственный шанс на спасение не только землян, но и всех миллиардов разумных существ, населяющих нашу Галактику.
Юный Гримберт, наследник маркграфа Туринского, с детства хотел быть рыцарем. Воспитанный на рыцарских романах, болезненно амбициозный, пылкий, он не мыслит жизни без славных рыцарских свершений и видит себя благородным защитником веры, бесстрашным воином и чемпионом Туринской марки. Он должен быть рыцарем — и точка. Должен вершить справедливость огнем крупнокалиберных орудий, защищать угнетенных, карать еретиков и совершать то, что предписано славному рыцарю.И пусть ему всего двенадцать, пусть его доспех — ржавая самоходная развалина, вызывающая смех у отцовских рыцарей, пусть из всех слуг у него в свите лишь верный паж… Он совершит свой подвиг.
Гримберт, маркграф Туринский, многими недоброжелателями прозванный Пауком, с детства отличался склонностями к политическим интригам, мня себя талантливым манипулятором, всегда достигающим поставленной цели. В какой-то момент он сделал роковую ошибку, сам сделавшись целью заговора, и этот момент перечеркнул все, что у него было. Больше нет ни титула, ни почёта, ни уважения, к которому он привык. Есть только потрепанный рыцарский доспех, пара устаревших пушек и малопочетное ремесло раубриттера. Разбойника, наемника и авантюриста без герба и чести.
Судьба не очень ласково обошлась с Гримбертом, маркграфом Туринским. Он многое поставил на карту в хитрой политической игре - и почти всё потерял. В прошлом властитель человеческих судеб, самоуверенный интриган и тщеславный аристократ, он лишён всех своих титулов и ослеплён, в одночасье превратившись в слепого калеку, вынужденного жить подаянием. Но маркграфа Гримберта подданные не прозвали бы Пауком, если бы он так легко поддавался отчаянию. Он знает, где-то далеко в смертельно опасных Альбах находится то, что поможет ему поквитаться с врагами за все пережитые унижения и, кто знает, может, вернуться в привычное ему место на вершине пищевой цепочки.
Сильный повелевает слабым – так устроен мир. Бесправный крестьянин трепещет перед жадным бароном. Барон дрожит перед всесильным герцогом. Герцог заискивает перед императором. И даже император не чувствует себя в безопасности, ведь где-то высоко, сквозь выжженное радиацией небо, вниз посматривает Господь со своими ангелами… И неважно, что барон носит моторизированную экзо-броню, а герцог латает слабую плоть генетическими снадобьями. Главный закон мира всегда неизменен. Сильный будет повелевать слабым. Во веки веков. Гримберт, маркграф Туринский, самоуверенно полагает, что в силах управлять этим законом.