Раубриттер (IV.II - Animo) - [10]
Ублюдки, подумал Гримберт, водя из стороны в сторону деактивированным лайтером. Едва ли они постигали науку тактики под руководством лучших наставников Туринской марки. Едва ли могли отличить методический огонь от огня внакладку или рассчитать рубеж безопасного удаления. Скорее всего, у них были самые примитивные представления даже о простейших тактических построениях и маневрах. Однако у них, этих стайных хищников, было то, чего не было у него самого.
У них был опыт. Чертовски много опыта в подобных делах.
Гримберт коснулся пальцем кнопки активации, уперев воображаемый луч в грудь ухмыляющегося еретика и пытаясь не обращать внимания на доносящийся отовсюду треск. Уж его-то он успеет поджарить. Превратить в горсть золы на зимнем ветру. Смешать со снегом Сальбертранского леса. Ему даже на миг показалось, будто он ощущает сладкий запах паленого мяса.
Вот только потом…
Не требовалось великого умения управляться с цифрами, чтобы вспомнить — у лайтера лишь один заряд. Выпустив его, он уничтожит того, кто стоит ближе прочих, но и сам останется безоружным, как пчела, потерявшая жало. Безоружным среди кровожадных еретиков, лишившихся своего собрата, а может, и предводителя.
— Назад! — крикнул Гримберт, тыча вокруг себя лайтером, — Всех спалю к чертям!
— Включай, — звероподобный главарь кивнул, — Давай. Я такие игрушки знаю, видел у сеньоров. Они только раз полыхнуть и могут, потом всё.
Он точно читал его мысли, этот проклятый звероподобный ублюдок. Кто он у них? Местный жрец? Фламин?[6] Гроссмейстер? Плевать. Сейчас от него останется только горсть пепла в снегу.
— Включай.
Зверолюд шагнул к нему. Без всяких уловок и ухваток, так, точно в грудь ему упиралось не взведенное оружие, а столовая ложка или гусиное перо.
— Включай, мелкий выблядок. А уж мои ребята постараются, чтоб тебе после скучать не пришлось…
Придумают, подумал Гримберт, пытаясь проглотить плотный, как смола, комок слюны. Наверняка придумают. Для этого даже не потребуются какие-нибудь изуверские еретические пыточные инструменты. Сальбертранский лес, может, и выглядит не очень богато, но на самом деле он рад предоставить все необходимое для причинения боли ближнему своему, надо лишь обладать достаточно развитой фантазией. Едва ли еретики, измыслившие для себя несуществующих богов и ритуалы для их ублажения, отличались недостатком фантазии.
«Щипцы для орехов», вспомнил вдруг Гримберт. Вот как называл это отцовский егермейстер, посмеиваясь за пиршественным столом. Даже не пытка, на самом деле, а развлечение, известное у туринских лесорубов. В лесорубы народ подавался всякий, но обыкновенно суровый, нелюдимый и не полнящийся христианским состраданием — работа эта всегда считалась опасной и изматывающей, да и не очень почетной. «Щипцы для орехов» лесорубы обычно устраивали своим собратьям — проигравшимся игрокам, обманщикам и пойманным воришкам. Простейшая забава, не требующая ни развитой фантазии, ни хитрого инструмента, но неизменно эффективная, может, потому и полюбившаяся им.
Огромное бревно расщеплялось топорами вдоль на изрядную глубину, после чего в него вбивали клинья, но не обычные, принятые среди лесорубов, а специальной формы, к томе же смазанные овечьим жиром. В образовавшуюся щель клали провинившегося, а чтобы не сбежал — для верности прибивали руки к дереву деревянными гвоздями. Дальше участие человека уже не требовалось. Под действием заключенных в расщепленном дереве сил смазанные жиром клинья мал-помалу выдавливало, отчего несчастного, оказавшегося внутри, медленно сжимало в огромных деревянных тисках, круша кости и заставляя внутренности выдавливаться из утробы. Отцовский егермейстер рассказывал, что лесорубы, в совершенстве знающие свое ремесло, достигли в этом деле огромных успехов, применяя клинья разного устройства и разные породы деревьев. Некоторые несчастные, обнаруженные его егерями в лесу, оставались живы даже на пятый день пытки.
А ведь одними только «Ореховыми щипцами» их арсенал не исчерпывался. Были еще «Земляные орешки», «Скоростель» и «Разоренное гнездо», был «Высокий клён», «Два папоротника» и «Три топора»…
Гримберт не сомневался, что еретикам известны все эти приемы. Как и множество других, куда более изобретательных и страшных.
Он ощутил, как внутренности прорастают колючей изморозью.
Не обязательно стрелять в надвигающегося еретика в мохнатой шкуре. Можно ведь сделать и проще. Одним движением кисти повернуть лайтер вокруг оси, уперев себе же под подбородок. И активировать, прежде чем кто-то из еретиков успеет сделать шаг. Наверно, он даже не успеет почувствовать жара… А боль — успеет? Или Господь в своей бесконечной милости, незримо прикоснувшись к его нервной системе, оградит юного мученика от боли и страха в те миллисекунды, что плоть его будет превращаться в невесомый пепел?..
Паскудная смерть, конечно — без могилы, без отпевания — но смерть, которая подобает рыцарю. И Магнебоду не придется выдерживать укоряющий взгляд отца, когда весть дойдет до Турина. Напротив, он торжественно скажет: «Он был не лучшим моим учеником, мессир, но он погиб как подобает рыцарю, как герой. Я буду горд называть его имя, как горд будет весь Турин помнить его защитником христианской веры».
Поначалу, для стрельбы из пулемёта ШКАС применялись валовые винтовочные патроны калибра 7,62 мм со всеми существовавшими в то время видами пуль, предназначенные для стрельбы из карабинов, винтовок, пулемётов. Однако в процессе испытаний выяснилось, что они не подходят для стрельбы из ШКАСа.
Как защищать сослуживцев, если они боится тебя и презирают… Фландрия, 1919 год, самая страшная война в истории человечества все еще грохочет. Волю кайзеров и королей диктуют танками и аэропланами, а еще ей верны магильеры – фронтовые маги XX века. Германия еще не приняла капитуляцию, и ее последняя надежда – «мертвецкие части», в которых служат вчерашние мертвецы, поднятые из могил штатными армейскими некромантами-тоттмейстерами. Они уже отдали жизнь за страну, но все еще в строю, хоть их сердца давно не бьются – искалеченные и заштопанные, знающие вкус иприта и шрапнели не понаслышке. Они – последняя надежда Германии, но сослуживцы косятся на «мертвое воинство» с ужасом и отвращением, называют их «кайзерскими консервами», «гнильем», «мертвецами в форме» и «некрозными марионетками». Живые боятся того, что могут рассказать мертвые.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Магильеры бывают разные. Фойрмейстеры способны щелчком пальцев превратить человека в пылающий факел. Штейнмейстеры — обрушить стены любой крепости. Вассермейстеры — превратить водяные брызги в шрапнель. Люфтмейстеры — передать слова на расстоянии. Магильеров мало кто любит и почти все — боятся. Но никто не вызывает такой неприязни и страха, как тоттмейстеры. Смертоеды. Некроманты. Верные слуги Госпожи Смерти…
Колонизация Луны произошла не так безоблачно, как ожидалось. Из лунного грунта на свободу была выпущена смертоносная болезнь, гроза и ужас XXI-го века. Официально ее именуют синдромом Лунарэ. Неофициально - Гнилью. В отличие от обычных болезней, Гниль не стремится сразу убить своего носителя. Она стремится его изменить, и внешне и внутренне. Превратить его в отвратительную пародию на человека, безумное и монструозное существо. Инспектор Санитарного Контроля Маан посвятил всю жизнь борьбе с Гнилью и ее носителями.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Ты предаёшься безделью, собираешься проваляться на любимом диване весь день, откладывая грандиозные планы на «когда-нибудь», но внезапно всё меняется, тебя захватывает ураган событий ужасных и смертельно опасных. Роман «Трансформация» повествует о рядовом обитателе провинциального города выхваченного из нашей реальности и перенесшегося в новый мир. Человеческий улей или Стикс — мир, из которого нет дороги назад и каждому попавшему сюда предстоит измениться, некоторые сразу перерождаются в кровожадных монстров, а другие получают шанс остаться человеком, но тем не менее трансформация неизбежна.
Орден пал и шесть лет спустя пал последний каратель. Он до конца следовал Кодексу и с честью прервалась его жизнь. Он готовился встретиться с братьями и сестрами на небесах, но неожиданно оказался в новом мире, заняв чужое тело. Ему был дан второй шанс, еще одна жизнь, и в ней он так же продолжит следовать наставлениям Ордена.
Генри Каттнер (1915–1958) — американский писатель-фантаст. Пожалуй, самый многогранный фантаст двадцатого века. Большое влияние на его творчество оказала его жена, известная писательница Кэтрин Мур. Супруги часто работали в соавторстве, однако плоды их совместного труда выходили под именем Каттнера или под общим псевдонимом. Порой остается только догадываться, кто из них внёс более существенную лепту в создание того или иного произведения… Содержание: Элак из Атлантиды (цикл) Принц Рэйнор (цикл) Мы — Хогбены (цикл) Изобретатель Геллегер (цикл) Купола Венеры (цикл) Мутант (цикл) Из глубины времён Последняя цитадель Земли Долина пламени Планета — шахматная доска Темный мир Бесчисленные завтра Источник Миров Земные врата Маска Цирцеи Меч грядущего Мокрая магия Ось времени Рассказы (сборник)
Где бы ты не оказался, в какой мир бы не попал, всюду тебя встретит самое страшное бедствие которое только можно представить, и это, война. Валадон вновь вынужден принять участи во множестве конфликтов, со своим личным врагом, удастся ли ему выжить, сможет ли он выйти победителем, в очередном витке бесконечной войны?
Корабль космической разведки «Поллукс» бороздит просторы видимой Вселенной. Во время очередного планового полета происходит экстраординарное событие – бортовая аппаратура перехватывает сигнал SOS, и, прервав полет, «Поллукс» выходит из гиперпространства. Впервые за пять лет рейдов команда обнаруживает космический корабль там, где до них никто никогда не был. Эта находка запускает цепь событий, приведших к прямому столкновению с издавна существующей организацией «Корпорация», которая стояла за самым страшным преступлением столетия.
Юный Гримберт, наследник маркграфа Туринского, с детства хотел быть рыцарем. Воспитанный на рыцарских романах, болезненно амбициозный, пылкий, он не мыслит жизни без славных рыцарских свершений и видит себя благородным защитником веры, бесстрашным воином и чемпионом Туринской марки. Он должен быть рыцарем — и точка. Должен вершить справедливость огнем крупнокалиберных орудий, защищать угнетенных, карать еретиков и совершать то, что предписано славному рыцарю.И пусть ему всего двенадцать, пусть его доспех — ржавая самоходная развалина, вызывающая смех у отцовских рыцарей, пусть из всех слуг у него в свите лишь верный паж… Он совершит свой подвиг.
Гримберт, маркграф Туринский, многими недоброжелателями прозванный Пауком, с детства отличался склонностями к политическим интригам, мня себя талантливым манипулятором, всегда достигающим поставленной цели. В какой-то момент он сделал роковую ошибку, сам сделавшись целью заговора, и этот момент перечеркнул все, что у него было. Больше нет ни титула, ни почёта, ни уважения, к которому он привык. Есть только потрепанный рыцарский доспех, пара устаревших пушек и малопочетное ремесло раубриттера. Разбойника, наемника и авантюриста без герба и чести.
Судьба не очень ласково обошлась с Гримбертом, маркграфом Туринским. Он многое поставил на карту в хитрой политической игре - и почти всё потерял. В прошлом властитель человеческих судеб, самоуверенный интриган и тщеславный аристократ, он лишён всех своих титулов и ослеплён, в одночасье превратившись в слепого калеку, вынужденного жить подаянием. Но маркграфа Гримберта подданные не прозвали бы Пауком, если бы он так легко поддавался отчаянию. Он знает, где-то далеко в смертельно опасных Альбах находится то, что поможет ему поквитаться с врагами за все пережитые унижения и, кто знает, может, вернуться в привычное ему место на вершине пищевой цепочки.
Сильный повелевает слабым – так устроен мир. Бесправный крестьянин трепещет перед жадным бароном. Барон дрожит перед всесильным герцогом. Герцог заискивает перед императором. И даже император не чувствует себя в безопасности, ведь где-то высоко, сквозь выжженное радиацией небо, вниз посматривает Господь со своими ангелами… И неважно, что барон носит моторизированную экзо-броню, а герцог латает слабую плоть генетическими снадобьями. Главный закон мира всегда неизменен. Сильный будет повелевать слабым. Во веки веков. Гримберт, маркграф Туринский, самоуверенно полагает, что в силах управлять этим законом.