Ратоборцы [заметки]

Шрифт
Интервал

1

Гора и Горбы – древнерусские названия Карпат.

2

Дворский – чин древней Киевской Руси, едва ли не самый высший.

3

Рэкс – царь, король (лат.)

4

Разделяй и властвуй! (лат.)

5

Пусть, пускай (древнерусск.)

6

Стряпати – медлить, мешкать (древнерусск.)

7

Племянник (древнерусск.)

8

Уже в XII веке некоторых русских князей титуловали «царь».

9

Область в бассейне реки Южного Буга, в противоположность нагорной Галиции.

10

Звательный падеж от доня – дочь (древнерусск.)

11

Осадные башни.

12

Если, ежели, когда… (древнерусск.)

13

Супруг (половец.)

14

Древнерусское насмешливое прозвище Батыя.

15

Особая иконка на груди епископов (греч.)

16

Греческий путь – по Днепру, в Византию; Залозный шел, отклоняясь в область Дона; Соляной торговый путь (за солью) – одни полагают – в Коломыю (Галицкая Русь), другие – в Крым, к соленым озерам.

17

«Король Галиции и Лодомирии (Волыни)»

18

Палатин – средневековый высокий сан.

19

Украина – в летописях употребляется как название окраинных областей Руси.

20

Начальник канцелярии Батыя.

21

Половцев.

22

Когда б в воскресенье ты увидел меня рано,
Как станет матерь меня убирати:
Ой, на ноженьках желтые чеботки,
На бедрах кованый пояс,
На пальцах серебряны перстенечки,
На головоньке жемчужная тканка…

23

По свидетельству арабских историков, хотя Батый в дни битвы на Калке был малолетен, однако номинально армия возглавлялась им.

24

Тумены – отряды (около десяти тысяч), на которые делилась армия татар (татар.)

25

Черепахи.

26

Общие понятия; спор об универсалиях один из любимых в средневековых диспутах.

27

«И от Сына» (из католического «Символа веры») (лат.)

28

Древком.

29

Выпьем! (лат.)

30

О друг Роланд, пусть прозвучит ваш Олифант:
Услышит Карл – прикажет он заворотить большой полк.

31

Особым нагрудным платом с изображением креста (греч.)

32

Т.е. старинные, коренные.

33

Резоимствовать, брать резы – брать лихву, отдавать деньги под проценты (древнерусск.)

34

подвластного князя (татар.)

35

Смерть железою – то есть от чумы (древнерусск.)

36

В народной медицине название валерианы.

37

Пахарь.

38

Воздухом (лат.)

39

Русудан была дочерью царицы Тамары.

40

То есть миллион.


Еще от автора Алексей Кузьмич Югов
Отважное сердце

Историческая повесть о событиях, происходивших на Руси в XIII веке во времена княжения Александра Невского. В центре повести — судьба мальчика Гриньки.


Безумные затеи Ферапонта Ивановича

«Безумные затеи Ферапонта Ивановича» — первый роман советского писателя А. К. Югова (1902–1979). Действие этого фантастического детектива разворачивается в Омске в начале 1920-х годах. Угрозыск и ЧК расследуют эпидемию загадочных изнасилований и серию дерзких убийств коммунистов. Какое отношение имеют ко всему этому гениальный психиатр Капустин и фантаст Герберт Уэллс? Роман, на страницах которого читатель найдет и фрейдизм, и болезненную эротику, и чекиста, угощающего подследственного кокаином, увидел свет в 1928 году и не переиздавался до наших дней.


Шатровы

«ШАТРОВЫ» — это первый роман историко-революционной эпопеи Алексея Югова, которая в целом охватывает время от конца первой мировой войны до 1921 года.Второй роман — «СТРАШНЫЙ СУД» — посвящен событиям гражданской войны, в горниле которой окончательно разрешаются судьбы героев первой книги.


Черный дракон

Повесть советского писателя А. К. Югова (1902-1979) рассказывает о подростках, увлеченных наукой и разведением голубей, о дружбе и первой любви. Повесть "Черный дракон" впервые увидела свет в 1939 г.


На большой реке

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рекомендуем почитать
Заслон

«Заслон» — это роман о борьбе трудящихся Амурской области за установление Советской власти на Дальнем Востоке, о борьбе с интервентами и белогвардейцами. Перед читателем пройдут сочно написанные картины жизни офицерства и генералов, вышвырнутых революцией за кордон, и полная подвигов героическая жизнь первых комсомольцев области, отдавших жизнь за Советы.


За Кубанью

Жестокой и кровавой была борьба за Советскую власть, за новую жизнь в Адыгее. Враги революции пытались в своих целях использовать национальные, родовые, бытовые и религиозные особенности адыгейского народа, но им это не удалось. Борьба, которую Нух, Ильяс, Умар и другие адыгейцы ведут за лучшую долю для своего народа, завершается победой благодаря честной и бескорыстной помощи русских. В книге ярко показана дружба бывшего комиссара Максима Перегудова и рядового буденновца адыгейца Ильяса Теучежа.


В индейских прериях и тылах мятежников

Автобиографические записки Джеймса Пайка (1834–1837) — одни из самых интересных и читаемых из всего мемуарного наследия участников и очевидцев гражданской войны 1861–1865 гг. в США. Благодаря автору мемуаров — техасскому рейнджеру, разведчику и солдату, которому самые выдающиеся генералы Севера доверяли и секретные миссии, мы имеем прекрасную возможность лучше понять и природу этой войны, а самое главное — характер живших тогда людей.


Плащ еретика

Небольшой рассказ - предание о Джордано Бруно. .


Поход группы Дятлова. Первое документальное исследование причин гибели туристов

В 1959 году группа туристов отправилась из Свердловска в поход по горам Северного Урала. Их маршрут труден и не изведан. Решив заночевать на горе 1079, туристы попадают в условия, которые прекращают их последний поход. Поиски долгие и трудные. Находки в горах озадачат всех. Гору не случайно здесь прозвали «Гора Мертвецов». Очень много загадок. Но так ли всё необъяснимо? Автор создаёт документальную реконструкцию гибели туристов, предлагая читателю самому стать участником поисков.


В тисках Бастилии

Мемуары де Латюда — незаменимый источник любопытнейших сведений о тюремном быте XVIII столетия. Если, повествуя о своей молодости, де Латюд кое-что утаивал, а кое-что приукрашивал, стараясь выставить себя перед читателями в возможно более выгодном свете, то в рассказе о своих переживаниях в тюрьме он безусловно правдив и искренен, и факты, на которые он указывает, подтверждаются многочисленными документальными данными. В том грозном обвинительном акте, который беспристрастная история составила против французской монархии, запискам де Латюда принадлежит, по праву, далеко не последнее место.