Ратибор Новгородец - [9]

И тут князь, до того внимательно слушавший Добрыню, кивнул и взял со стола рядом с собой неказистую чашу, плеснул в нее немного вина. Сидевшие все, как один, заулыбались, поглядывая то на чашу, то на молодого новгородца.

— А возьми-ка эту чашу, — сказал Владимир, — да расскажи нам, кто ты есть, какого роду-племени и что ты такого совершил достойного, что решил ко мне идти?

Чаша оказалась перед Лешим. Вина в ней было так немного, что он даже слегка обиделся — насмехается, что ли, над ним Красно Солнышко? Но слово князя — закон, и Ратибор поднялся, держа чашу в руке.

— Зовут меня Ратибором, а по прозвищу Леший. А родом я из новгородских купцов. По дороге сюда встретил я твоих, князь, людей. От них и узнал, что сулишь ты награду тому, кто Жар-птицу поймает и тем зиму на Русь приведет.

— И поймал? — спросил кто-то из сидящих, а кое-кто из остальных фыркнул в кулак — видно же, что нет, иначе с того бы и начал.

— Почти, — смущенно пояснил Ратибор. — Она меня в поднебесье унесла, да потом в воду упала и пеплом рассыпалась.

Он неосторожно качнул чашу… и вино плеснуло на пол. Леший чуть не разинул рот — чаша была полна до краев. Он отхлебнул — вино было великолепным, такое только на княжьем пиру и подавать.

— Гляди-ка, — отметил Добрыня куда-то в пространство, — а парень-то правду говорит…

— Тому и другие доказательства есть, — неожиданно донесся голос от дверей.

Все обернулись — там стоял Белоян. Ратибор удивился на мгновение: как можно так четко говорить, имея медвежью голову, и тут же подумал, что для того, кто сумел изменить свой облик, это не должно быть трудно. Ни на кого не глядя, могучий волхв пересек палату и распахнул цветное окошко терема.

А там шел снег. Первый снег этой зимы. Мелкий и колючий, он таял, падая в лужи, не задерживаясь на земле, но уже было ясно — зима действительно наступила, дороги скоро установятся, и пора будет князю выезжать с дружиной дань собирать.

Выждав немного, Белоян закрыл окошко и повернулся к сидящим. Ратибору до сих пор было жутковато смотреть на его медвежью морду вместо лица, но показывать страх в присутствии князя, да еще когда просишься в дружину — позор, и он старался сдерживаться.

А повод для страха был, ибо волхв смотрел прямо на новгородца.

— Добрые богатыри, — произнес он наконец, — да и просто разумные люди ездят либо летом, либо зимой, когда дороги хорошие. Пусть же скажет Ратибор Леший — почему поехал он из Новгорода в самую распутицу?

Новгородец снова почувствовал на себе взгляды всей дружины — любопытные, недоумевающие, — и вздохнул. Меньше всего на свете хотел он рассказывать здесь и сейчас, что погнало его прочь из родного города, да еще в самое неподходящее время. Разумеется, в другой обстановке можно было что-нибудь солгать (уж на это в Новгороде — городе торгашей — были мастерами), но сейчас в руке Ратибора была волшебная чаша. Если она умеет распознавать правду, то, должно быть, умеет и ложь. Может, вино станет горьким. Может, просто исчезнет. Может…

Нет, придется рассказывать, как есть…

Ненаш Веселый был кузнецом. Ковал что придется — косы, серпы, ножи, — и ковал хорошо, но не только за это любили его в Новгороде, а и за удаль в кулачном бою. Никогда не брал Ненаш на лед реки ни кистеня, ни дубины, ни свинцовой закладки в кулак — и так никто не мог выстоять против него. Недаром махал кузнец тяжелой кувалдой: когда его огромный кулак опускался на голову незадачливого противника — падал противник и нескоро вставал.

Два лучших бойца было в Новгороде: Ратибор Леший и Ненаш Веселый, купец и кузнец. И так уж получилось, что ни разу не встречались они на льду реки. И не без причины: были они лучшими друзьями. Соберется, к примеру, Ненаш в кабак — непременно и Ратибора с собой зовет. А уж коли Леший выпить собрался — то и подавно без кузнеца не обойтись. Но не только в выпивке были они дружны. Случилось как-то Ненашу с заречными повздорить, и договорились они подстеречь кузнеца в переулочке да поучить уму-разуму. И подстерегли, но только во-первых, кузнец и сам был не промах и просто так не дался, а во-вторых, рядом от того переулочка как раз Ратибор проходил. Завернул он на шум, увидал, что происходит, и озверел. Долго потом два бойца за обидчиками гонялись… И не было бы беды, да вот приключилась, и, как много других бед, пришла она из-за девушки.

Всегда друзья были вместе, и даже когда пришла пора влюбиться — полюбили оба одну и ту же. И то сказать — была красавица дочерью корчемника, и потому чаще всего оба вместе на нее смотрели. До поры до времени даже соперничество не могло погубить дружбу. И Ненаш, и Ратибор вместе ухаживали за девушкой, а чем больше ухаживали — тем больше времени проводили в заведении ее отца. По всей улице про приятелей шутки шутили. И вот однажды, когда оба друга уже изрядно повеселели и начали понемногу терять связность рассудка (кажется, это было после девятой кружки… или после одиннадцатой… а ну его к Ящеру!), кто-то сказал:

— Как дерется Ратибор, мы знаем — знатно дерется, у меня с прошлой масленицы в голове звенит. И Ненаш нам известен — многих побил. А вот кто из них сильнее?