Ратибор Новгородец - [34]

Митяй развернулся к князю, намереваясь оглушить его мечом плашмя по голове (остальные лазутчики тем временем уже были снова снаружи и отчаянно рубились с подоспевшими воинами). Но Мал подставил свой меч — и в руке наставника оказалась рукоять с коротким обрубком лезвия. Молния досадливо крякнул и стрелой вылетел из шатра.

— Уходим! — крикнул он, на бегу втыкая обрубок какому-то древлянину в горло.

— Не удалось? — спросил Ратибор, хотя и так все было ясно.

— Булатный меч, — коротко ответил Митяй.

Враги все сбегались, еще немного — и у четверых не хватит сил с ними справиться. И вдруг окружившие лазутчиков воины остановились и недоуменно заморгали. Леший по инерции еще пару раз махнул мечом и понял, что их не видят! Подосён нашел в себе силы снова наложить заговор.

Сам волхв-недоучка внезапно появился откуда-то слева и стремительно рванул в сторону поселка, на бегу обернувшись и поманив остальных за собой. Четверым не оставалось ничего другого, как только последовать за ним.

— Значит, говоришь, ничего не вышло? — спросил Хельги, когда вернувшиеся лазутчики доложили о результатах вылазки. — А по-моему вышло, хоть что-нибудь, да вышло. Шум вы подняли — это хорошо. Теперь все древляне будут нас бояться — это еще лучше. Волхва убили — совсем хорошо, некому будет воду мутить. Следующей же ночью еще попробуем, никто заговор больше не снимет, князя схватить легче. Старик, как мыслишь?

— А оно нам надо? — вопросом на вопрос ответил Митяй. — Посмотрим, что днем будет. Может, они со страха и так убегут, и стараться не придется.

Разумеется, никуда древляне не убежали. Не настолько ночная вылазка была ужасным событием. Но, как ни странно, веры в благородство киевлян у Мала не убавилось. Наверное, он и в самом деле был не в себе. Во всяком случае, на следующее утро он вновь подъехал к воротам поселка почти без охраны. Хельги вновь осторожно высунул голову и, так же как вчера, сумрачно спросил, в чем дело.

— Это твои люди ночью напали на нас, — полувопросительно-полуутвердительно сказал князь.

— Напали вы, — сказал Хельги, — и по вашей вине мы здесь сидим уже который день, вместо того, чтобы мирно отбыть в Киев. А мои люди просто проверили, надежно ли нас держат.

Мал улыбнулся.

— Надеюсь, они убедились, что без моего позволения вам отсюда не уйти. У меня здесь достаточно народу для того, чтобы ваши вылазки пропадали бес толку.

— Врет, — убежденно шепнул Ратибор, поддерживавший лестницу, на которой стоял Хельги. — Не так уж их и много, я уже говорил.

Лодыжка покосился на него, но ничем больше не показал, что услышал хоть что-то.

— Я в последний раз предупреждаю, — сказал он князю с таким видом, словно это древляне сидели в осаде, — уходите подобру-поздорову, а то мои орлы осерчают…

Мал снова онемел, как будто никогда не встречал подобной наглости.

— А я, — сказал он спустя короткое время, — предупреждаю, что если вы к вечеру не выйдете отсюда и не вернете отнятое… в общем, вами займутся всерьез. Правду я говорю, Волк Хотенович?

— Правду, — подтвердил голос, которого Ратибор раньше никогда не слышал. — Слово волхва, если выйдете — дадут уйти живыми.

Хельги презрительно прищурился.

— Волхва? Слушай, светлый князь, а не многовато ли это — два волхва на одного владетеля? Одного мои люди вчера ухайдакали, теперь вот еще один…

В ответ раздался хохот. Мал неудержимо смеялся, так что, забыв обо всем, даже нагнулся было к луке седла, но тут же стиснул зубы и со свистом втянул воздух. Лодыжка поглядел на него с сочувствием.

— Это тот же самый, — пояснил наконец князь. — Вы что думаете — моего личного волхва так просто убить?

Ратибор, не удержавшись, подпрыгнул и мельком посмотрел за тын. То, что он увидел, поверло его в мимолетный приступ ужаса. Действительно, рядом с князем сидел на серой кобыле тот самый седоватый человек, которого Леший не далее как этой ночью видел проткнутым насквозь. Сейчас же Волк Хотенович выглядел вполне здоровым и даже веселым.

— Он, — задушенным голосом сказал Ратибор. Впрочем, если это и произвело впечатление на воеводу, то он старался своих чувств не выказывать. Он вообще ничего не сказал, а только хмыкнул и спрыгнул с лестницы на землю. Снаружи раздался удаляющийся топот копыт.

С лица воеводы тут же исчезло выражение превосходства. Он поглядел на растерянного Ратибора и рявкнул:

— Ну что ты стоишь, как мешком прибитый? Ты что, в первый раз оборотня видишь?

Леший пришел в себя.

— Так что, у них все волхвы оборотни?

— Все не все, но этот уж точно. Эх, Митяй, Митяй, надо было его не сверху вниз рубить, а наискосочек, чтобы пополам. Тогда бы уж точно не сросся. Короче, Ратибор, бери своих и иди в дупло. Совет держать будем.

Когда Подосён, Попович, Рагдай и Ратибор зашли в дупло, они застали там весьма странную картину. Митяй сидел за столом и усердно что-то срисовывал из трофейной книги. Хельги же с интересом за ним следил.

— Уж не собрался ли ты выучить по этой книге руны севера? — немедленно съязвил Рагдай.

— Представь себе, нет, — спокойно ответил Молния, поднимая голову. — Просто мне очень хочется узнать, что же все-таки здесь написано. А если мы отдадим ее Белояну, он уж конечно не станет делиться с нами тем, что прочтет. Поэтому я и решил сделать так. Я руны вижу, но не понимаю. Хельги руны понимает, но не видит. Так что я буду писать, а он читать написанное. Так все и расшифруем.