Ратибор Новгородец - [28]

Он уже давно определил, что нападавших было человек десять. Конечно, при таком соотношении сил они не напали в открытую, а предпочли дерзкую вылазку с быстрым нападением и мгновенным исчезновением. Следы двадцати сапог (как ни странно, древляне, кажется, о лыжах и не слыхивали) четко шли между деревьев почти по прямой. Кем бы ни были убегавшие, они явно не старались сбить погоню со следа.

Через полверсты впереди неожиданно потянуло дымком. Ратибор еще больше подобрался и, стараясь передвигаться как можно бесшумнее, перебежками от дерева к дереву продвинулся ближе.

За деревьями, на обширном расчищенном месте, расположился древлянский поселок — десять домов (настоящих рубленых изб, какие Ратибору доводилось видеть и в окрестностях Новгорода). Посреди поселка стоял высокий и толстый дуб, а в нем совершенно неуместно светилась новенькими досками дверь, очевидно, закрывавшая дупло. Леший мимолетно подивился, кто бы это мог жить в дупле.

Поселок стоял словно бы в ложбинке, а Леший надежно укрылся за деревом, наоборот, на холмике, так что обзор открывался великолепный. Новгородец отчетливо видел, как несколько воинов с копьями, луками и дубинами, а у одного на поясе даже меч, разговаривают возле дуба с высоким худым стариком, одетым в шкуры мехом наружу. Осторожно высунув из-за укрытия ухо, Ратибор попробовал услышать, о чем идет разговор, но смог уловить лишь несвязные обрывки: «Те самые, не иначе… большой отряд… одного…». Дальше оставаться тут было небезопасно, к тому же разведчик свою задачу выполнил — все, что нужно, увидел. В том числе и то, что поселок огорожен высоким частоколом, зато ворота хлипкие, чуть ли не сапогом вынести можно. Так что Ратибор, повернувшись к поселку задом, поспешно, но не забывая об осторожности, побежал обратно к лагерю.

Где-то на полпути до него вдруг дошло ощущение некоторого непорядка. Он встал, огляделся по сторонам — ничего не заметил. Посмотрел наверх — но и там, кроме деревьев, ничего не увидел. Для очистки совести глянул под ноги — и только тут до него дошло, что именно было здесь не в порядке.

Параллельно следам новгородца (и, соответственно, древлян) шли следы огромного волка, каких в здешних лесах просто не могло быть. Зверь прошел тут относительно недавно и (Ратибор похолодел, хотя, казалось бы, дальше некуда было) в сторону поселка! Получается, что невиданный волк следил за ним! Очевидно, это был не оборотень из поселка да и вообще не древлянин, иначе бы поднял тревогу, еще когда Леший высматривал из укрытия. Обычный серый хищник — исключено, таких не бывает. Так кто же это мог быть?

Перед глазами вдруг встала отчетливая картина годичной давности — лес, и на опушке стоит огромный седой волк с оберегом на шее. Стоит и смотрит вслед отъезжающему всаднику.

Как ни странно, но, припомнив это, Леший немного успокоился. Всем известно, что волколак, во-первых, людям почти не вредит, а во-вторых, без причины ни за что не нападет, хоть на человека, хоть на зайца. Отвык за долгие века, за него ведь все волки делают. Так что если считать, что здесь наследил волколак, то поводов для тревоги вроде бы нет. Но вот что же все-таки понадобилось Волчьему Пастырю от Ратибора Лешего? Или от древлян? Непонятно…

Уже не скрываясь, разведчик рысцой бежал к своим, к кострам, к теплу. И вдруг в очередной раз остановился, всматриваясь в уже недалекие кусты возле лагеря. Так и есть: темная скорченная фигура вжалась в голые ветви со стороны леса. Тоже следит! Нет уж, братец, ты у меня не уйдешь!

Ратибор, крадучись, сделал несколько шагов и прыгнул на человека в кустах, сбил у него с головы шапку, схватил левой рукой за волосы, а правой поднес к горлу серебряный кинжал. Тот, похоже, не ожидал нападения с этой стороны, так что почти не сопротивлялся.

Откуда-то сбоку набежал Чурила, стоявший на страже.

— Это еще кто? — весело спросил он, прищуриваясь, словно уже примеривался копьем по пленнику.

— Подосён я, — жалобно сказал неизвестный, и только тогда Леший вгляделся в неизвестного и ахнул — да это же, считай, мальчишка! На вид — не больше пятнадцати, лицо чистое — ни усов, ни бороды, испуганные карие глаза, странно вытянутое лицо.

— Эгей, ребята! — заорал Чурила. — Гляньте, кого наш Леший тут поймал!

Хельги проломился прямо сквозь кусты, словно кабан, оглядел назвавшего себя Подосёном и повернулся к Ратибору:

— Кто это?

— А хрен же его знает! — растерянно сказал разведчик. — Сидел тут, подслушивал…

— Я не подслушивал, — тихо сказал парень, — я хотел еды попросить. Третьи сутки, почитай, ни крошки во рту.

Хельги, однако, уже не слушал пленника. Он развернулся к Чуриле с таким видом, что неустрашимый боярский сын попятился и сделал попытку закрыться рукавицей.

— Ты зачем здесь стоишь? — спросил воевода. — Ты зачем на страже поставлен, я тебя спрашиваю? Чтобы кто угодно мимо тебя шастал? За такое я бы головы рубил, жаль, что не велят! — он снова посмотрел на побледневшего Пленковича, явно примериваясь, как бы прямо сейчас пройтись тому по шее любимой секирой. — А если бы тут не пацан был полудохлый, а десять оборотней, как давеча? — Хельги безнадежно махнул рукой и кивнул Ратибору. Тот схватил Подосёна за шиворот и потащил к костру. На всякий случай пленника связали, Чурила еще хотел было заткнуть ему рот какой-то тряпкой, но передумал.