Расы Европы - [17]
Центры плейстоценового оледенения не располагались непосредственно на полюсах. В Северном полушарии этот центр располагался в северной Атлантике с ядром в Скандинавии, северной Британии и Гренландии, так что северо-западная Европа и северо-восточная Америка были покрыты льдом, в то время как территории на более высоких широтах в Восточной Европе и Сибири и на западе Северной Америки были незаняты. В Европе лед покрывал в своем максимальном распространении все Британские острова, кроме юго-западного края Великобритании, большую часть Бельгии, Голландию, северную Германию, прибалтийские государства и Финляндию, а также, конечно, и Скандинавию. Вторичные центры оледенения, основанные скорее на долготе, чем на широте местности, лежали в Альпах, Пиренеях и на Кавказе, в Гималаях и на Памире, в горном хребте Сибири и в Атласских горах в Северной Африке.
Эти ледяные шапки и окружающие их холодные зоны были барьерами для нагих охотников раннего и среднего плейстоцена. В Европе не установлено никаких достоверных следов нижнего или среднего палеолита в ледяном окружении: до первого вюрмского оледенения люди и родственные им приматы избегали ледника.
Во время всего плейстоцена до четвертого, или вюрмского, оледенения группы людей, возможно, включающие как сапиентные, так и несапиентные формы, медленно перемещались с континента на континент с изменением климата. Во время четвертого оледенения части Европы и Азии, находящиеся непосредственно к югу от ледника и в тундровом поясе, впервые были заселены при таких условиях. Это сделал неандерталец, живший в пещерах, гревшийся у костра и, судя по его набору инструментов, одевавшийся в шкуры, хотя в отсутствие иголок он, вероятно, был плохим портным. Европейская ветвь этого вида была маргинальной, примитивной формой, и едва ли она пережила четвертое оледенение. Во время лауфенского межледникового периода неандертальца в Европе сменили как чистые, так и смешанные люди вида sapiens, пришедшие с востока в несколько волн. С последним большим наступлением ледника – вюрм-II – люди рода sapiens остались на месте, ибо к этому времени они приобрели знания и умения, касающиеся создания теплой одежды, как подтверждают многочисленные инструменты для работы со шкурами и отличные костяные иглы.
В это же время другие люди, должно быть, жили в более благоприятном климате, богатом как овощной, так и мясной пищей. Некоторые из них выработали микролитическую технику, включавшую в себя вырубание небольших лезвий для составных инструментов, и распространились по Европе к северу от Пиреней только после отступления последнего льда. Эти люди, как мы увидим, сильно отличались от людей севера. Послеледниковые перемещения человеческих групп совершенно изменили расовую составляющую на большей части обитаемой земли. 3. Люди вида sapiens в среднем плейстоцене
Первое появление полноценных или зачаточно сапиентных людей в Старом Свете сейчас можно определенно отнести к среднему плейстоцену. В Европе это время второго, или большого, межледникового периода. Это определение сделал возможным экземпляр человека из селения Сванскомб, состоящий из теменной и затылочной кости одного индивида из запечатанного льдом среднеашельского отложения на второй насыпи в долине Темзы в Англии>[28]. Считается, что эти фрагменты напоминают черепной свод пилтдаунского человека>[29], который тоже, вероятно, относится к роду sapiens, и, возможно, не древнее первого>[30].
Другие остатки, сравнимые с остатками из Сванскомба, и также связываемые с ашельским культурным слоем, были найдены в различных местах в Западной и Южной Европе, но пока что не получили полного научного признания. Самый известный из них – это знаменитый скелет из Галлей-Хилл (Galley Hill), найденный на второй, или стофутовой, насыпи в долине Темзы. Другие из них включают в себя челюсть из Мулен-Киньон, скелет из Клиши и свод черепа из Олмо. Из них наиболее полным>[31] и наиболее подлинным кажется скелет из Галлей-Хилл, раскопанный в 1888 г. >[32]Хотя этот скелет был извлечен из почти самого нижнего слоя гальки людьми, полностью осознававшими важность его положения, большинство современных авторов до открытия в Сванскомбе отказывались признавать его подлинность, хотя вероятность того, что он младше гальки, из которой был извлечен, крайне низка. В свете свидетельств из Сванскомба образец из Галлей-Хилл можно наконец признать, чего он давно заслуживал.
Человек из Галлей-Хилл был невысокого роста – около 160 см. Его длинные кости, включающие плечевую кость, бедро и большую берцовую кость, хотя и твердые, не были тяжелыми. Длина большой берцовой кости составляет 77 процентов от длины плечевой кости, и эта пропорция является современной и европейской, в противоположность многим костям более поздних людей верхнего палеолита и неолита. По мышечным отметкам на их поверхности очевидно, что это был человек значительной силы, но в то же время легкого телосложения. Профили секций длинных костей, положение мыщелков и небольших поверхностей суставов – все они свидетельствуют о жизни на открытом воздухе и о привычке сидеть на корточках.
Наполеон притягивает и отталкивает, завораживает и вызывает неприятие, но никого не оставляет равнодушным. В 2019 году исполнилось 250 лет со дня рождения Наполеона Бонапарта, и его имя, уже при жизни превратившееся в легенду, стало не просто мифом, но национальным, точнее, интернациональным брендом, фирменным знаком. В свое время знаменитый писатель и поэт Виктор Гюго, отец которого был наполеоновским генералом, писал, что французы продолжают то показывать, то прятать Наполеона, не в силах прийти к окончательному мнению, и эти слова не потеряли своей актуальности и сегодня.
Монография доктора исторических наук Андрея Юрьевича Митрофанова рассматривает военно-политическую обстановку, сложившуюся вокруг византийской империи накануне захвата власти Алексеем Комнином в 1081 году, и исследует основные военные кампании этого императора, тактику и вооружение его армии. выводы относительно характера военно-политической стратегии Алексея Комнина автор делает, опираясь на известный памятник византийской исторической литературы – «Алексиаду» Анны Комниной, а также «Анналы» Иоанна Зонары, «Стратегикон» Катакалона Кекавмена, латинские и сельджукские исторические сочинения. В работе приводятся новые доказательства монгольского происхождения династии великих Сельджукидов и новые аргументы в пользу радикального изменения тактики варяжской гвардии в эпоху Алексея Комнина, рассматриваются процессы вестернизации византийской армии накануне Первого Крестового похода.
Виктор Пронин пишет о героях, которые решают острые нравственные проблемы. В конфликтных ситуациях им приходится делать выбор между добром и злом, отстаивать свои убеждения или изменять им — тогда человек неизбежно теряет многое.
«Любая история, в том числе история развития жизни на Земле, – это замысловатое переплетение причин и следствий. Убери что-то одно, и все остальное изменится до неузнаваемости» – с этих слов и знаменитого примера с бабочкой из рассказа Рэя Брэдбери палеоэнтомолог Александр Храмов начинает свой удивительный рассказ о шестиногих хозяевах планеты. Мы отмахиваемся от мух и комаров, сражаемся с тараканами, обходим стороной муравейники, что уж говорить о вшах! Только не будь вшей, человек остался бы волосатым, как шимпанзе.
Настоящая монография посвящена изучению системы исторического образования и исторической науки в рамках сибирского научно-образовательного комплекса второй половины 1920-х – первой половины 1950-х гг. Период сталинизма в истории нашей страны характеризуется определенной дихотомией. С одной стороны, это время диктатуры коммунистической партии во всех сферах жизни советского общества, политических репрессий и идеологических кампаний. С другой стороны, именно в эти годы были заложены базовые институциональные основы развития исторического образования, исторической науки, принципов взаимоотношения исторического сообщества с государством, которые определили это развитие на десятилетия вперед, в том числе сохранившись во многих чертах и до сегодняшнего времени.
Эксперты пророчат, что следующие 50 лет будут определяться взаимоотношениями людей и технологий. Грядущие изобретения, несомненно, изменят нашу жизнь, вопрос состоит в том, до какой степени? Чего мы ждем от новых технологий и что хотим получить с их помощью? Как они изменят сферу медиа, экономику, здравоохранение, образование и нашу повседневную жизнь в целом? Ричард Уотсон призывает задуматься о современном обществе и представить, какой мир мы хотим создать в будущем. Он доступно и интересно исследует возможное влияние технологий на все сферы нашей жизни.