Рассвет наступит неизбежно - [3]

Хадасса встала и подошла к Атрету.

— Твой сын жив.

Он застыл на месте и посмотрел на нее сверху вниз.

Она дотронулась до его руки.

— Я не знала, что ты хотел забрать его, Атрет. Иначе я принесла бы его прямо к тебе. Пожалуйста, прости меня за ту боль, которую я тебе причинила. — Хадасса обессилено опустила руку.

Атрет схватил ее за руку.

— Ты говоришь, он жив? Где он?

Хадасса помолилась Богу о том, чтобы все то, что она сделала, в дальнейшем было для людей Божьим благословением.

— Я отнесла твоего сына к апостолу Иоанну, и он передал его в руки Рицпы, молодой вдовы, потерявшей своего ребенка. Она полюбила твоего сына с того самого момента, как увидела его. Рука Атрета ослабла, и он отпустил руку Хадассы.

— Мой сын жив, — удивленно произнес он, и тяжесть боли и вины оставила его. Он закрыл глаза, испытав необъяснимое облегчение. — Мой сын жив. — Прислонившись спиной к стене, он опустился на корточки, не в силах стоять на ногах. — Мой сын жив! — повторил он дрожащим голосом.

— Бог милостив, — тихо сказала Хадасса, нежно прикоснувшись рукой к его волосам.

Это ласковое прикосновение напомнило Атрету о матери. Он взял руку Хадассы и прижал ее к своей щеке. Только сейчас он смог разглядеть синяки и ссадины, покрывающие доброе лицо девушки, то, как сильно она исхудала, как изорвана и грязна ее туника. Хадасса спасла его сына. Разве он может уйти отсюда, оставив ее умирать?

Он встал, решив немедленно действовать.

— Я пойду к Серту, — сказал он.

— Нет, — сказала она.

— Да, — решительно возразил он. Он никогда не сражался со львами и знал, что у него практически не будет шансов выжить, но он приложит к этому все силы. — Одно только слово, и завтра я буду биться на арене за твою свободу.

— Но моя свобода уже завоевана, Атрет. Битва уже закончена. Он уже победил. — Хадасса крепко сжала своими руками ладонь Атрета. — Как ты не понимаешь? Если ты выйдешь сейчас на арену, ты умрешь, так и не узнав Господа.

— Но что будет с тобой? — Завтра она выйдет на арену один на один со львами.

— Все в Божьих руках, Атрет. Он все усмотрит.

— Ты умрешь.

— «Вот, Он убивает меня, но я буду надеяться», — сказала Хадасса. Потом она улыбнулась ему. — Что ни делается — все к исполнению Его воли и для Его славы. Мне не страшно.

Атрет долго изучал ее лицо, потом кивнул головой, подавляя эмоции, которые разрывали его изнутри.

— Пусть будет так, как ты говоришь.

— Все будет по воле Господа.

— Я никогда тебя не забуду.

— И я тебя, — сказала она. Она объяснила ему, как разыскать апостола Иоанна, потом положила свою руку на руки Атрета и молча смотрела на него глазами, излучавшими мир и покой. — Ну а теперь иди из этой обители смерти и не оглядывайся.

Она вышла в темный коридор и позвала стражника.

Атрет стоял в коридоре с факелом в руке, когда пришел стражник и открыл дверь камеры Хадассы. В тот момент девушка еще раз повернулась к Атрету и посмотрела на него своими добрыми глазами.

— Да благословит и хранит тебя Господь, и да воссияет Его лик над тобой, и будет Он милостив к тебе. Пусть Он обратит Свой лик к тебе и даст тебе мир и покой, — сказала она с доброй улыбкой. Отвернувшись, она исчезла во мраке камеры.

Оттуда раздался шум приветствий заключенных, после чего дверь с глухим и непреклонным звуком захлопнулась.

СЕМЯ

Вот, вышел сеятель сеять…

1

Чувствуя невероятную усталость и стыд, Атрет решил, что с него хватит. Его физические и моральные силы были на пределе.

Как только Хадасса сказала ему, что его сын жив и что апостол Иоанн знает, где его найти, Атрет стал строить планы на будущее. Поскольку толпа преклонялась перед ним и не давала ему прохода, он не мог спокойно войти в Ефес, когда ему заблагорассудится, — нужно было дожидаться наступления темноты. Что он и сделал. Разыскать жилище апостола оказалось делом нетрудным — Хадасса все ему подробно объяснила — но даже в такое позднее время этот Божий человек был занят, утешая какого–то больного ребенка и выслушивая исповедь умирающего.

Атрет ждал Иоанна несколько часов, после чего ему передали от апостола, что тот собирается на утреннее собрание верующих на берегу реки. Рассердившись, Атрет последовал за ним и, в конце концов, оказался среди большого количества людей, собравшихся слушать, как Иоанн будет говорить об Иисусе Христе, их воскресшем Боге. Плотник из Галилеи… и Бог? Атрет решил не слушать Иоанна, а отойти в тихое место возле теревинфа, или терпентинного дерева, чтобы дождаться окончания служения.

И вот теперь он почувствовал, что больше ждать не может! Давно рассвело, солнце стояло уже высоко, а собравшиеся все пели песни хвалы своему Небесному Царю, рассказывали о том, как чудесным образом избавились от своих болезней, горестей, привычек и даже демонов! Он уже не мог всего этого слушать. Были среди них такие, кто зачем–то окунался в реку! Да что они все тут с ума сошли, что ли?

Встав, Атрет пошел к толпе и ткнул локтем одного из собравшихся.

— Сколько времени длятся эти собрания?

— Столько, сколько Дух будет побуждать нас к этому, — ответил тот, бегло взглянув на Атрета и снова вернувшись к пению.

Дух? Это еще что такое? Атрет привык к дисциплине, строгому режиму, к тому, чтобы все делалось по часам и минутам; он привык иметь дело с реальными фактами, поэтому слова этого человека были для него совершенно непонятными.