Рассвет над морем - [221]

Фредамбер подергал с минуту обеими щеками, потом признался:

— Не понимаю, сэр. Почему в Галицию?

— Ах, Фредамбер, Фредамбер! — укоризненно покачал головой Риггс. — И когда вы, наконец, научитесь мыслить по-американски? Поляков нужно передислоцировать к границам Галиции. Можно осуществить это просто через Тирасполь, а потом через Черновицы — на Стрый. Можно, чтобы отход через Тирасполь не был истолкован как отступление, — маршем до Волочиска. Это будет походить на обходный маневр, в обхват правому большевистскому флангу — на случай, если от Киева большевики двинутся не на Жмеринку, а на Житомир. — Риггс оживился, сам увлекаясь своими стратегическими идеями. — А? Ведь это идея! В Европе истолкуют этот маневр только так и будут восхищаться прозорливостью командования, генерала д’Ансельма и вашей, Фредамбер, как начальника штаба и, разумеется, автора диспозиции. Лавры прозорливого полководца вам гарантированы, Фредамбер! По крайней мере для непосвященных… Вы слушаете меня, Фредамбер?

— Я слушаю вас, сэр, — выходя из задумчивости, ответил Фредамбер, — но, простите, я так и не могу сообразить — зачем снимать поляков с фронта и перебрасывать в Галицию?

Риггс сокрушенно покачал головой.

— Ну, тогда слушайте. Я вам растолкую. У петлюровцев сейчас в Галиции назревает конфликт с поляками. И между ними возможны военные столкновения. Это вам известно или нет?

— Известно, сэр.

Риггс грустно поглядел на Фредамбера.

— Было бы просто бессердечно не подать руку помощи полякам в такую тяжелую для них минуту. Прибытие легиона Дзяволтовского в Галицию может в корне изменить положение.

— И все же не понимаю, сэр, — осмелился признаться Фредамбер, — почему вы так заинтересованы в победе поляков?

— А кто вам сказал, что я заинтересован в том, чтобы победа была на стороне поляков?

Фредамбер оторопело поглядел на Риггса.

— Как же тогда… понимать оказание им помощи?

— Очень просто: чтобы уравновесить силы поляков и петлюровцев в этом их возможном конфликте, но и попугать каждого из них другим.

Фредамбер пожал плечами.

— Простите, сэр, но я опять не понимаю. Если я не ошибаюсь, президент Вильсон оповестил, что собирается вмешаться в польско-петлюровский конфликт и даже посылает своего представителя, чтобы провести польско-петлюровские мирные переговоры.

— Вы не ошибаетесь, Фредамбер. Американский представитель едет мирить поляков и петлюровцев, для того чтобы бросить их совместно против большевиков. Поляки обязаны не драться с петлюровцами, а идти маршем на Брест-Литовск — для нанесения удара по правому флангу большевистского наступления на Украину. Следовательно, в интересах войны против большевиков легион маршала Дзяволтовского будет там особенно необходим. Общественное мнение в Европе тоже будет вполне удовлетворено подобным толкованием.

Риггс снова оборвал сам себя.

— Поймите, Фредамбер, что война против большевиков — это наше первое дело. Но, кроме указания президента, мы имеем совершенно точные указания и через банк Рокфеллеров. «Вакуум-ойл компани» приобретает сейчас нефтяные промыслы в Галиции. Однако еще неизвестно, кто же будет продавцом — поляки или петлюровцы? Поэтому, чтобы будущий неизвестный продавец был сговорчивее, надо сейчас обхаживать обоих. Это и собьет цену по крайней мере на половину, а то и на две трети. Некоторая доля от куртажа перепадет, конечно, и вам за передислокацию польского легиона… Теперь вам понятно, Фредамбер?

— Вполне, сэр!

Впрочем, с минутку Фредамбер еще колебался:

— Но… как объяснить все это генералу д’Ансельму? Снять с фронта белополяков, в то время как на фронте и без того неудачи и петлюровцы отступают?..

— Ах, господи! — отмахнулся Риггс. — Ну, купите ему какую-либо скульптурку, какого-нибудь там фавна с нимфой или еще что! В конце концов растолкуйте ему прямой расчет такого стратегического маневра: удар во фланг по большевистскому наступлению силами польского легиона должен ослабить силу большевистского удара на центральном участке фронта, который вынуждены принять на себя французские части. Это же маневр, Фредамбер! Да генерал за подобную идею признает вас гением дальновидной стратегии! Идет?

Фредамбер попытался улыбнуться.

— Пожалуй, подойдет, сэр.

— Ну и прекрасно!

Риггс налил себе виски с содовой и грустно вздохнул:

— Боже мой, боже мой, какие, однако, все на свете жулики…

Фредамбер не совсем понял, о ком речь, и поэтому на всякий случай промолчал.

Но Риггса охватило уже лирическое настроение. Он глотнул виски и сказал:

— Что касается всех этих петлюр в шароварах или галантных генералов, то, по-моему, единственная их ценность заключается в том, что цена каждому из них отдельно — два цента и один цент сдачи. — Риггс хлопнул ладонью по столику и в приступе отчаянной откровенности признался: — Черт меня побери, но если по правде сказать, то думаю, что единственной реальной силой цивилизации здесь, на одесском плацдарме, является только Мишка Япончик. По крайней мере он точно знает, чего он хочет, и требования его вполне реальны: кошелек — или жизнь! А этим балбесам захотелось, видите ли, и кошелька, и жизни, да еще усесться на царский престол или в президентское кресло и подрыгать ногами. Фанфароны, черт их побери! Ни одного из них я не решился бы сделать прямым агентом в моей разведывательной сети — ненадежный элемент, подведут…