Рассвет над морем - [102]

Генерал д’Ансельм взял свой бокал.

— В прославленном Версальском дворце, жемчужине французской архитектуры и искусства, в цитадели истории Франции, свершится это всемирного значения событие. Пусть Версаль, этот могучий символ обуздания злобной черни, послужит также символом для тех исторических решений, которые примут под его сенью наши великие мужи!

Голос генерала снова чуть-чуть задрожал, и он слегка поднял над уровнем стола свой бокал, держа его за тонкую высокую ножку.

— На конференции в Версале великие мужи нашей современности в интересах высших идеалов цивилизации по-новому переделят карту нашего старого мира, чтобы обеспечить торжество справедливости.

Генерал поднял бокал до уровня живота.

— Господа! Мы призваны для того, чтобы к тому времени, когда наши великие мужи выполнят свою великую миссию, всякая смута во всех уголках нашего взбудораженного мира была окончательно ликвидирована. Во имя этого мы, солдаты, очутились здесь и встретились с вами, мирными деятелями и созидателями. Наше общее высокое назначение — сокрушить силы тьмы и порока, которые посмели подняться против цивилизации в этом уголке земли. Я имею в виду необходимость уничтожить преступный большевизм, который распространяется среди русской черни, я имею в виду наш долг и наш кровный интерес — охранить священные права собственности, на которые поднял руку коммунизм!

Генерал поставил бокал на место.

— Что мы должны предпринять? Как командующий вооруженными силами, коему поручено ликвидировать большевизм и коммунизм, я отвечу вам словами, которыми напутствовал меня в этот крестовый поход главнокомандующий силами цивилизованного мира на Востоке, доблестный генерал французской армии Франшэ д’Эсперэ: «С большевиками надо действовать решительно. Уничтожайте их, уничтожайте их всех, начиная с простых мужиков и кончая их высшими руководителями. Ответственность я беру на себя».

Генерал, наконец, улыбнулся.

— Господа! Надеюсь, мы все разделим эту ответственность с нашим главнокомандующим? Ваше здоровье, господа!

Генерал взял бокал и высоко поднял его:

— За здоровье нежных сердец, ожидающих у семейного очага каждого из нас из боевого похода!

Генерал был холост.

Все высоко подняли бокалы. Генерал сделал общий поклон, пригубил и сел. Он утомленно прикрыл глаза и кивнул полковнику Фредамберу. Этим движением он давал понять, что миссия его на сегодня закончена и все, что будет дальше, — начальник штаба должен взять на себя. Генерал будет только одобрять или отклонять его действия — вот таким кивком своей гордо посаженной седой головы. Сейчас генерала интересовало только одно: статуэтки. Он был страстно влюблен в скульптуру, и именно — в скульптурную миниатюру, безразлично, был ли то мрамор, глина, гипс. Коллекция скульптурных миниатюр генерала д’Ансельма славилась на весь Париж; он собирал ее во всех странах света. Теперь пришла очередь Одессы. Что раздобудет он у одесских антикваров и мастеров?

Полковник Фредамбер встал. Но мадам Энно, как хозяйка раута, воспользовалась торжественной паузой, чтобы бросить несколько прелестных реплик.

Пригубив бокал и мило улыбнувшись присутствующим, мадам Энно радушно сказала:

— Надеюсь, господа, что рождественский ужин в этом году вы не откажетесь разделить с нами в резиденции консула Франции в Киеве?

Консул Франции стрельнул усиками вверх, приветливо закивал во все стороны и нежно потрепал рукой ручку мадам.

Но пауза еще тянулась, пока полковник готовился достойно завершить речь своего шефа, и мадам, как хозяйка стола, не могла этого допустить; она с еще более милой улыбкой поспешила бросить и вторую реплику. И улыбка и реплика были адресованы на этот раз генералу Гришину-Алмазову, сидевшему на почетном месте по другую сторону стола.

— Надеюсь также, генерал, что на встречу Нового года вы пригласите всех нас к себе в Москву?

Гришин-Алмазов встал, щелкнул шпорами и поклонился.

Мадам Энно успела бросить и третью улыбку — королеве экрана. В этой милой улыбке больше всего было яда: видеть Веру Холодную рядом с красавчиком генералом было мадам Энно в высшей степени неприятно, она ревновала.

Тем временем полковник Фредамбер заговорил. Голос у него был резкий, скрипучий, и слова он выбрасывал, как неотесанные камни из катапульты.

— Господа! От имени объединенного командования Франции и Британии генерал просил уведомить находящихся здесь командующих новыми вооруженными формированиями о следующем. — Он вперил пронзительный взгляд в генерала Гришина-Алмазова, и генерал замер в почтительном ожидании. — Командование вооруженными силами Антанты рассчитывает, генерал, на ваши выдающиеся качества воина и организатора, а также на отвагу ваших храбрых солдат. Союзное командование гарантирует полное обеспечение частей добрармии на одесском плацдарме всеми видами оружия, военного снаряжения и амуниции из арсеналов Англии, Франции и Соединенных Штатов Америки. Бог в помощь, генерал!

Генерал Гришин-Алмазов встал во второй раз и склонил безупречно причесанную на английский пробор голову.

Пронзительный взгляд полковника Фредамбера вонзился а маршала Дзяволтовского.