Рассвет - [25]

Я ждала, позволяя ему выговориться. Я ждала, пока его дыхание снова станет нормальным. И когда его глаза стали спокойными, я вновь заговорила.

— Я не знала чего ждать, но я определенно не ожидала, как… как… как замечательно это было, — мой голос снизился до шепота. Мой взгляд проскользил от его лица к моим рукам.

— Да, но я не знаю, как это было для тебя. Походило ли это на мои ощущения.

Холодный палец приподнял мой подбородок.

— Это то, о чем ты волнуешься? — проговорил он через зубы, — то, что я не получил удовольствие?

Мои глаза опустились вниз.

— Я знаю, что это не одно и тоже. Ведь ты не человеком. Я только хочу сказать, что для человека — это самое лучшее, что было в его жизни.

Он молчал так долго, что я, наконец, взглянула на него. Его лицо стало более мягким, он задумался.

— Кажется, мне придется извиниться, — нахмурился он, — я и не мечтал, что буду чувствовать такое, но прошлая ночь не была… Это была лучшая ночь за всё то время, что я существую. Но я не хочу думать…

Я улыбнулась.

— Правда? Лучшая? — я тихо спросила.

Он взял мое лицо в руки, все еще осторожно.

— Я спросил у Карлайла после того, как мы заключила нашу сделку. Я надеялся, что он поможет мне. Конечно, он предупреждал меня, что это может быть очень опасно для тебя, — тень покрыла его лицо.

— Он верил в меня — это была вера, которую я не заслужил.

Я хотела протестовать, но он положил на мои губы два пальца, чтобы я не смогла прокомментировать его слова.

— Также я спросил, что я должен ждать от этого. Я не знал что это… для вампира.

Он равнодушно улыбнулся.

— Карлайл сказал мне, что физическая любовь очень мощная вещь, мощнее всего прочего. Мы редко меняемся, но сильные эмоции могут нас изменить. Он сказал, что мне не нужно волноваться, так как ты уже изменила меня, — теперь он улыбнулся более искренне.

— Я так же говорил об этом с моими братьями. Они сказали, что это приносит большое удовольствие. Как в первую секунду, когда пьешь человеческую кровь, — он нахмурил брови.

— Но я уже пробовал твою кровь, нет ничего сильнее этого… Но я не думаю, что они ошиблись. Для нас это стало другим. Чем-то большим.

— Да, это было большим. Это было всем.

— Но это не отбрасывает тот факт, что это было неправильным. Даже если ты так не считаешь.

— Что ты хочешь сказать? Ты думаешь, я всё это придумала? Почему?

— Чтобы ослабить мою вину. Но твои слова лишь попытка избавить меня от чувства вины, в то время как я совершил ошибку.

Я схватила его за подбородок и наклонилась вперед. Наши лица были в нескольких сантиментах друг от друга.

— Ты выслушаешь меня, Эдвард Каллен. Я не придумываю ничего ради тебя, понимаешь? Я даже не знаю что сказать, что сделать, чтобы ты перестал чувствовать себя несчастным. За всю мою жизнь я никогда не была так счастлива как сейчас. Даже сильнее, чем когда ты решил что твоя любовь ко мне больше, чем желание убить, или в первое утро, когда я проснулась, а ты уже ждал меня… Даже не так, когда я услышала твой голос в балетной студии, — он воскресил в памяти то опасное время, когда я была на волосок от смерти. Но я не делала паузы. Я продолжала, — или когда ты сказал «Согласен» и я поняла, что мы будем вместе навсегда. То, чтобы сейчас — самое счастливое в моей жизни, и лучшее из всего вышеперечисленного.

Он коснулся моего нахмуренного лба.

— Теперь ты чувствуешь себя несчастной. Я не хотел этого.

— Тогда не будь несчастным. Вот это неправильно.

Он напрягся, потом сделал глубокий вздох и кивнул.

— Ты права. Прошлое ушло, и я не могу сделать ничего, что изменило бы его. Нет никакого смысла в поднятии мне настроения. Я сделаю все что смогу, чтобы ты теперь была счастлива.

Я с подозрением наблюдала за его лицом, и он одарил меня улыбкой.

— Независимо от того, что делает меня счастливой?

Мой живот проурчал вместе с моими словами.

— Ты голодна.

Он стремительно встал и поднял облако из перьев. Оно напомнило мне о том, что я хотела спросить.

— Так почему ты решил разорвать подушки Эсме? — спросила я, сидя и тряся головой.

Он уже натянул штаны цвета хаки, смахивая с волос остатки перьев.

— Я не знаю, решил ли я сделать это вчера вечером, — пробормотал он, — но нам повезло — ведь это подушки, а не ты.

Он глубоко вздохнул и встряхнул головой, как будто избавляясь от плохих мыслей. Он искренне улыбнулся, но было видно, что он приложил к этому немало усилий. Я снова разлеглась на кровати, не задевая болевших мест.

Он перестал дышать. Он отвернулся от меня и так сильно сжал руки в кулаки, что показались белые суставы.

— Я выгляжу отвратительно? — спросила я, с большим трудом, придавая голосу непринужденность.

Он опять начал дышать, но все еще не поворачивался ко мне, видно хотел скрыть свое лицо.

Я прошла в ванную чтобы поглядеть на себя и закрыла дверь за собой.

Я пристально обсмотрела свое обнаженное тело в зеркало. Я имела ужасный вид. Была слабая тень на одной из моих скул, губы немного раздулись, но кроме этого, мое лицо было в порядке. Остальная часть моего тела была украшена синими и фиолетовыми пятнами.

Я сосредоточилась на синяках, которые будет труднее всего скрыть — на руках и плечах. Но они не были настолько уж страшными. Моя кожа переносила их легко. Обычно, когда синяк появлялся, я уже забывала, как его получила. Конечно, они только что проявлялись. Завтра я буду выглядеть еще хуже. Я посмотрела на свои волосы и простонала.