Рассвет для двоих - [32]

- А чем вы занимаетесь, Лу?

Надо пояснить, что именно этот вопрос Альдо с Лу до конца не обсудили. То есть обсудили, но к согласию так и не пришли. Альдо настаивал на обучении в университете, что сразу снимало вопросы о Кембридже и о том, почему Альдо понесло искать невесту в провинции. Лу возражала, утверждая, что врать нужно только в самом крайнем случае. Им и так придется прикидываться безумно влюбленными, а если при этом Лу будет изображать студентку, то они непременно запутаются. Тогда Альдо предложил вариант Марго, с консерваторией, но Лу заявила, что мечтающий о консерватории просто ОБЯЗАН знать ноты и играть на каком-нибудь инструменте, а она умеет только петь. Дискуссия завершилась легкой ссорой и утверждением Альдо, что сообщение о пении в кабаках не будет одобрено даже его родителями-демократами.

Теперь настал судный миг. Они так ни о чем и не успели договориться...

— Чем вы занимаетесь, Лу?

Девушка повернулась к графине Бонавенте и улыбнулась.

— Пою. Мечтаю стать настоящей певицей, ну а пока учусь азам профессии.

Кьяра слегка изогнула безупречную бровь.

— Неожиданно. И где же вы постигаете азы?

— Честно говоря, многие вздрагивают, когда узнают это. Я пою в ресторане.

Пауза. Тишина. Клаудиа чуть заметно улыбается. Донателла с вызовом смотрит на маму. Мама пристально глядит на Лу. Джакомо тоже не сводит с нее глаз, и в них горит нечто, очень напоминающее уважение... Луиза неуверенно хмурится, Анита, как всегда, занята едой.

— И... что же вы поете?

— У меня несколько программ. Песни военных лет. Французский шансон. Синатра...

Лу бросила взгляд на оцепеневшего Альдо и вдруг улыбнулась ему такой нежной, обольстительной и лукавой улыбкой, что у него по позвоночнику опять запрыгали знакомые чертики с острыми копытцами.

— С Альдо мы познакомились как раз после Синатры. Он ведь его поклонник.

Кьяра усмехнулась.

— Да, у него громадная коллекция старых пластинок. Знаете, Лу, вы мне нравитесь. Я не знаю других девушек, способных признаться в том, что они поют в ресторане.

Теперь Лу смотрела на Кьяру, и во взгляде ее не было и тени смущения. Пожалуй, они обе были в этот момент чем-то похожи — достоинство и спокойствие.

— Я не вижу, почему бы мне нужно этого стесняться или стыдиться. Я пою хорошие песни в хорошем ресторане. Это такой университетский кабачок, скорее, клуб, чем просто место, где едят и пьют. Туда ходит профессура, студенты, аспиранты, там проводятся вечера джаза. Я считаю, мне просто повезло, что я там оказалась. Кроме того, моя мама одобрила мое решение.

— И это тоже меня удивляет. Согласитесь, не самое обычное решение для матери молодой девушки?

— Почему же? Моя мама мне доверяет, она знает, что я никогда не стану заниматься чем-то постыдным или непрофессиональным. Да этого и не может случиться. Вы знаете, что такое Кембридж? Это маленький городок, несколько веков живущий университетом и за счет университета. Там все друг друга знают. Разве можно опозорить себя в глазах людей, которые помнят тебя в коляске и с пустышкой во рту?

Кьяра уже открыто улыбалась и смотрела на Лу совсем по-другому.

— Что ж, я буду рада послушать вас, Лу. Синатру любим и мы с графом. Правда, мой муж уверен, что женщины не могут исполнять его песни, хорошо бы вам его переубедить.

Лу отпила вино из хрустального фужера и непринужденно осведомилась:

— А почему граф Бонавенте не ужинает с нами? Я мечтала познакомиться с ним. Альдо рассказывал об отце с такой нежностью и уважением...

— Он тоже с нетерпением ждет этой встречи, поверьте мне, дорогая. К сожалению, неотложные дела не позволили ему присутствовать. Думаю, завтра или послезавтра он к нам присоединится.

Альдо перевел дух. Хорошо, что на нем пиджак! Рубашка уже мокрая от пота и прилипла к спине. Лу Джонс ошиблась с выбором профессии. Ей бы укротительницей тигров работать или по проволоке ходить над горящим керосином! А он-то думал, что ему придется отдуваться за двоих! За весь вечер и рта не раскрыл...

— Альдо, сынок, если вы не слишком устали, проводи Лу в парк. Резеда и маттиола особенно хороши ночью.

— Ох, Альдо, пожалуйста, пойдем! У нас дома тоже есть сад, совсем маленький, но резеду и маттиолу мама всегда сажала, сколько себя помню. По ночам мы с Марго — это моя сестра — свешивались с подоконника и наслаждались ароматом, а однажды я даже вывалилась из окна.

Все рассмеялись, поднялись из-за стола и отправились на веранду. Клаудиа везла кресло Джакомо, Лу подхватила Альдо под руку и тесно прижалась к нему. Молодой человек ощутил, как девушка дрожит, и удивился: вела она себя совершенно спокойно.

Сопровождаемые шутливыми пожеланиями не заблудиться в темноте, они прошли по песчаной аллее и растворились в ночи. Постепенно голоса на веранде затихли вдали, и тут Лу выдернула свою руку из-под руки Альдо и с громким вздохом облегчения плюхнулась на садовую скамью.

— Господи, я чуть жива! Если б знала, что будет так страшно, в жизни бы не согласилась.

— Серьезно? А я тобой любовался. Ты вела себя абсолютно естественно.

— У меня такое ощущение, что я лошадь, только что пробежавшая дистанцию, а результаты еще не объявили.