Рассудку вопреки - [48]

— Не отвлекайся, Джанет, — оборвал ее Рик. — Чалфорд, — напомнил он язвительно.

Она передернула плечиком, обернувшись к Диане.

— Чалфорд — твой, — произнесла она вяло. — Он сохранялся для тебя, тщательно поддерживался, — добавила она, недовольно поджав губы. — Но я не отказалась бы там пожить, если ты…

— Джанет! — было ясно, что Рик потерял над собой контроль.

Она вздохнула.

— Я вовсе не собиралась там жить — слишком много тяжелых воспоминаний… О'кей, — быстро продолжила она, видя, что Рик готов взорваться. — Дом принадлежит тебе, Диана. Ты вступила в права в день своего совершеннолетия.

Шок за шоком, удар за ударом. Диана не хотела слышать, что Чалфорд стал ее собственностью, потому что это означало, что Рик был виновен в трагедии, исковеркавшей ее жизнь, и пытался таким образом искупить свою вину.

Может быть, со временем ей удастся убедить себя, что ее предположения ошибочны, что вина Рика не так велика. Она любила его и хотела, чтобы именно так и случилось…

— Но почему? — наконец простонала девушка.

— Неужели не понятно? — насмешливо произнесла Джанет. — Бедный Говард…

— Достаточно, Джанет! — резко прервал ее Рик. — Теперь я обойдусь без тебя!

— Неужели? — насмешливо протянула она, бросив ироничный взгляд на смертельно бледную Диану.

Он кивнул утвердительно.

— Речь пойдет о доверии, Джанет, а об этом ты не имеешь ни малейшего представления!

И это было то, чему и ему, и ей предстояло научиться, если они собирались идти по жизни вместе. Но Рик понимал по затуманенному взору Дианы, ее побелевшему лицу и дрожащим рукам — доверие девушки ему завоевать будет непросто, но больше откладывать он не мог.

Рик вновь с ненавистью взглянул на Джанет и покачал головой.

— Не пойму, что такого нашел в тебе Говард, чтобы решиться на самоубийство, потеряв себя, — произнес он с нескрываемым отвращением, засунув руки глубоко в карманы: так ему легче сдерживать себя.

— Но он умер не поэтому! — запротестовала Диана, и в ее глазах отразился ужас, вызванный воспоминанием о пережитом.

— О да, — мягко произнес Рик; он не забыл обвинение, брошенное ему Говардом относительно Джанет, но он знал также то, чего не могла знать Диана. Говард просто не правильно расценил желание Джанет покинуть его.

— Твой отец не мог примириться с правдой: его жена не желала разделить с ним удары судьбы и тяготы финансового краха. Вот почему он ушел из жизни. — Рик тяжело вздохнул, а Диана побледнела еще больше.

— Говард увяз в безнадежном деле и вовлек в него меня. Мы были друзьями, и я хотел помочь ему займом, пока дела не поправятся.

Он настаивал, чтобы Чалфорд был гарантией займа, — добавил он мрачно. — Мне никогда не нужен был твой дом. Но твой отец был человеком чести и слова, и, когда он потерял все, он настоял на том, чтобы Чалфорд стал моим. А когда он рассказал все Джанет, она решила покинуть его, — резко закончил Рик. — Не так ли, Джанет? — обратился он к ней. — Между нами ведь ничего не было. Никогда!

Она не смогла смотреть им в глаза.

— Бога ради, Рик, это давно в прошлом…

— Но оно определяет настоящее, — сурово произнес тот.

Джанет готова была уничтожить его взглядом.

— Да, я сказала Говарду, что не желаю мило ему улыбаться, когда на глазах рушится мир, — закричала она, оправдываясь. — Он додумал остальное сам, зная, что я нахожу тебя привлекательным, но моей вины в этом не было!

Рик видел реакцию Дианы, знал, что наконец она поняла истинную причину смерти отца. На ее лице появилось выражение облегчения и какого-то другого чувства… Он не был уверен, что это за чувство, но страстно надеялся на правильность своей догадки.

Диана находилась в полубессознательном состоянии, когда Рик распахнул дверь, выпроваживая Джанет; девушка пыталась осознать произошедшее за последние полчаса. Неужели прошло только полчаса? Но как все изменилось! В тот далекий день она невольно подслушала разговор Говарда с Риком и среагировала на него как ребенок, который обожает своего отца, переживает за него, возмущается и ненавидит его обидчика, в данном случае — Рика…

А теперь она поняла, что отец, как раненый зверь, набрасывался на каждого, кто оказывался рядом. Предательство жены стало для него последним ударом. Даже мысли о дочери не могли образумить его, и он не пожелал выслушать Рика, когда тот пытался убедить его, что не нуждается ни в его доме, ни в его жене. Без сомнения, Рик пытался помочь отцу — теперь, узнав настоящего Рика за последние две недели, Диана была уверена в этом. Она поняла, что, несмотря на свою внешнюю грубость, вызывающую дерзость, порой даже безжалостность, в душе он был щедрым и порядочным человеком, чужие страдания никогда не доставляли ему удовольствия, и сам он не мог причинить кому-либо зла. Он считал ее отца своим другом; она вспомнила отрывки из их разговора и поняла, что ее отец, находясь на грани нервного срыва, сам отверг любые попытки помочь ему…

Глаза девушки застилали слезы, когда она смотрела на Рика, такого усталого и расстроенного.

— Ты знаешь, что я поверила тебе. — У нее перехватило дыхание. — И я хочу быть такой же откровенной с тобой и рассказать тебе о том, что собиралась сделать. Но прежде всего я хочу, чтобы ты знал, что я полюбила тебя, Рик, — почти умоляюще произнесла она. — Я люблю тебя!