Расстрельное время - [97]
При въезде во Владиславовку они встретили красноармейский патруль и выяснили, что Феодосию уже двое суток назад покинули корабли Врангеля, а Керчь пока ещё в руках белых. Но это не точно. Возможно, что и Керчь белогвардейцы покинут к сегодняшнему вечеру.
Хотели проехать Владиславовку сквозняком, и ночью уже были бы в Феодосии. Но опытный и поднаторевший в бытовых передрягах Гольдман ворчливо сказал:
— Не понимаю. Нас кто-то ждет в Феодосии?
Кольцов промолчал.
— Понял, — сказал ему Гольдман. — У меня там тоже ни сестры, ни брата. Куда торопиться? — И пояснил: — Феодосия забита войсками. Там и Тридцатая стрелковая дивизия и, кажется, Девятая. Скажите, кому среди ночи захочется нами заниматься, устраивать на ночлег?
— Вы говорите так, будто нас кто-то ждет здесь, — лениво не согласился Кольцов. Но перспектива еще несколько часов трястись в тачанке ему тоже не очень улыбалась.
— Светло. Еще сумеем где-нибудь прилично устроиться, — настаивал на своем Гольдман.
Выяснив у красноармейцев, где находится комендатура, они поехали по Владиславовке. Долго плутали по широко разросшемуся, но нескладному, похожему на лабиринт, поселку.
Еще совсем недавно, менее тридцати лет назад, это было маленькое, забытое Богом и людьми село, в основном населенное магометанами. Свое название оно приобрело в то время, когда от Харьковско-Севастопольской железной дороги протянули ветку на Феодосию и Керчь. Тогда сюда приехало много православных переселенцев из Левобережной Украины неведомых до сих пор, но нужных здесь профессий: путейцев, металлистов, инженеров.
На телеграфных столбах, на фасадах домов Кольцов заметил голубенькие бумажные квадратики со знакомым текстом о регистрации всех, кто служил в войсках барона Врангеля — привет от Куна и Землячки. И свидетельство того, что советская власть уже утверждается и здесь.
С помощью редких прохожих они отыскали двухэтажный кирпичный дом, над входом в который красной краской на фанере было выведено «Комендатура». Другой краски во Владиславовке, видимо, не нашлось. Еще совсем недавно это здание занимала какая-то торговая контора и как будто его специально спланировали для комендатуры. Здесь были большие кабинеты и совсем маленькие, зарешеченная комната с двумя вмонтированными в стену бронированными сейфами, и даже несколько комнат без окон, которые новые хозяева тут же приспособили для арестованных. Их, правда, пока еще не было.
Кольцов спросил у дежурного по комендатуре:
— Простите, а где у вас начальство?
— А у нас тут, почитай, все кругом — начальство. Окромя охраны, — флегматично ответил дежурный. — Если можно, позвольте посмотреть на ваши документы.
Бегло взглянув на удостоверение Кольцова, дежурный словно стряхнул с себя сонливость, торопливо вышел из-за перегородки.
— Пожалуйте на второй этаж. Тамочки оно все, и наше, владиславовское, и которые приезжие, из Судака.
Кольцов и Гольдман поднялись по крутой скрипучей деревянной лестнице наверх и уже в коридоре столкнулись с маленьким круглым морячком Иваном Папаниным. Это он с небольшим отрядом партизан спустился с гор и на катерах высадился в Судаке, который к тому времени уже оставили белогвардейцы. Решив развить свой успех, он наведался в Феодосию. И тоже опоздал. Там уже хозяйничала Тридцатая стрелковая начдива Грязнова.
Увидев незнакомых людей, Папанин напустил на себя строгий вид, коротко спросил:
— Кто такие? Документы!
Кольцов вновь предъявил свое удостоверение. Папанин долго его изучал.
— Извините за излишнюю бдительность. У нас тут по побережью бандочка гуляет, прошел слух: выдает себя за чекистов. — И, ещё раз взглянув на удостоверение, потом на Кольцова, спросил: — Так вы и есть Кольцов?
— А вы бы тоже, товарищ, представились, — вместо ответа недружелюбно сказал Кольцов.
— Извиняюсь, Папанин, командир особого партизанского отряда. Сюда вчера залетели, надеялись банду накрыть.
— И что же?
— Не получилось пока. Хитрая банда. Она еще при белых объявилась.
— А комендант? — спросил Кольцов.
— Кожемякин? В Феодосию поехал. Скоро вернется. — И Папанин вновь вернулся к прежнему разговору: — Кольцов! Слыхал про вас. Может, однофамильцы? Мне про него такие легенды рассказывали! А может, это вы у Ковалевского в адъютантах были?
— Был такой грех.
— Стойте здесь. Я сейчас, — и Папанин мячиком покатился по коридору. Заглянул в несколько комнат. В одной задержался подольше. И вышел оттуда с человеком, которого Кольцов узнал ещё издали по особой, только ему присущей раскачивающейся походке. Это был Красильников.
Оставив Гольдмана стоять посредине коридора, он торопливо направился навстречу Красильникову. Тот тоже ещё издали узнал Кольцова. Не говоря друг другу ни слова, они обнялись и молча долго стояли так, дружески похлопывая друг друга по спине.
— Ну, Семен! Вот это подарок! — высвободившись из крепких объятий Красильникова, радостно приговаривал Кольцов, разглядывая своего давнего друга. — Часто вспоминал. Думал: жив ли?
— Я тебя тоже. Как только спустился с гор, стал искать. Раньше возможности не было. Кто-то сказал, будто ты махновцами верховодишь.
— Ими поверховодишь! Не тот народ! — улыбнулся Кольцов и объяснил: — Наблюдателем в махновской Повстанческой армии был от Южного фронта.
Продолжение широко известного романа "Адъютант его превосходительства". Действие романа снова разворачивается на юге России во время Гражданской войны. На страницах книги сходятся те же трагически непримиримые герои — Павел Кольцов, генерал Ковалевский. Едва вырвавшись из белогвардейской контрразведки, Кольцов кидается в самую гущу событий. Ему удается добыть важнейшие сведения о готовящейся в Таврии наступательной операции…
И вновь мы встречаемся с уже полюбившимися героями сериала «Адъютант его превосходительства» – Павлом Кольцовым, Петром Фроловым, Таней Щукиной и многими другими. В новом романе Игоря Болгарина рассказывается о секретной операции под грифом «Бриллиантовая дипломатия», к которой прибегло молодое правительство Советской республики для скорейшего завершения Гражданской войны, а также об операции «Засада», не менее трудной и головоломной, проведенной Павлом Кольцовым незадолго до последних сражений на Южном фронте, в октябре 1920 года.
Конец 1920 года. Война в Крыму закончилась. Остатки Вооруженных сил Юга России эвакуировались в Константинополь, их временно расположили на Галлиполийском полуострове. Но жизнь в изгнании тяжка, и многие хотели бы вернуться на Родину. В их числе оказался и генерал-лейтенант Яков Слащёв-Крымский, осужденный офицерским судом чести и разжалованный бароном Врангелем в рядовые за резкую критику его действий в Крыму. Прозябая в одиночестве и нищете, Слащёв неожиданно получил шанс на возвращение, когда к нему пришел его старый знакомый Павел Кольцов, отправленный в Галлиполи со специальной миссией самим Дзержинским…
В романе рассказывается об одной из самых драматических страниц Гражданской войны – боях под Каховкой. В центре произведения судьбы бывшего «адъютанта его превосходительства» комиссара ЧК Павла Кольцова и белого генерала Слащева, которые неожиданно оказываются не только врагами.
Как стремительно летит время на войне! Лишь год назад Павел Андреевич Кольцов служил «адъютантом его превосходительства». Всего лишь год, но как давно это было… Кольцов попадает туда, откуда, кажется, нет возврата – в ставку беспощадного батьки Махно. А путаные военные дороги разводят Старцева, Наташу, Красильникова, Юру. Свой, совершенно неожиданный путь выбирает и полковник Щукин…
Повесть В. Смирнова и И. Болгарина рассказывает о героических делах советских партизан в годы Великой Отечественной войны.
Принятое Гитлером решение о проведении операций германскими вооруженными силами не являлось необратимым, однако механизм подготовки вермахта к боевым действиям «запускался» сразу же, как только «фюрер и верховный главнокомандующий вооруженными силами решил». Складывалась парадоксальная ситуация, когда командование вермахта приступало к развертыванию войск в соответствии с принятыми директивами, однако само проведение этих операций, равно как и сроки их проведения (которые не всегда завершались их осуществлением), определялись единолично Гитлером. Неадекватное восприятие командованием вермахта даты начала операции «Барбаросса» – в то время, когда такая дата не была еще обозначена Гитлером – перенос сроков начала операции, вернее готовности к ее проведению, все это приводило к разнобою в докладываемых разведкой датах.
После Октябрьской революции 1917 года верховным законодательным органом РСФСР стал ВЦИК – Всероссийский центральный исполнительный комитет, который давал общее направление деятельности правительства и всех органов власти. С образованием СССР в 1922 году был создан Центральный исполнительный комитет – сначала однопалатный, а с 1924 года – двухпалатный высший орган госвласти в период между Всесоюзными съездами Советов. Он имел широкие полномочия в экономической области, в утверждение госбюджета, ратификации международных договоров и т. д.
Книга «Дело Дрейфуса» рассказывает об обвинении капитана французской армии, еврея по национальности, Альфреда Дрейфуса в шпионаже в пользу Германии в конце XIX века. В ней описываются запутанные обстоятельства дела, всколыхнувшего Францию и весь мир и сыгравшего значительную роль в жизни французского и еврейского народов. Это первая книга о деле Дрейфуса, изданная в России. Она открывает перед читателем одну из самых увлекательных страниц истории XIX века. Автор книги, Леонид Прайсман, израильский историк, известен читателю своими монографиями и статьями об истории терроризма и Гражданской войны в России.
Далеко на востоке Англии затерялся край озер и камышей Рамборо. Некогда здесь был город, но теперь не осталось ничего, кроме руин аббатства и истлевших костей тех, кто когда-то его строил. Джоанна Хейст, незаконнорожденная с обостренным чувством собственного достоинства, живет здесь, сколько себя помнит. Гуляет в тени шотландских елей, штурмует развалины башни, разоряет птичьи гнезда. И все бы ничего, если бы не злая тетка, подмявшая девушку под свое воронье крыло. Не дает покоя Джоанне и тайна ее происхождения, а еще – назойливые ухаживания мистера Рока, мрачного соседа с Фермы Мавра.
Когда немецкие войска летом 1941 года захватили Екатерининский дворец, бывшую резиденцию русских царей, разгорелась ожесточённая борьба за Янтарную комнату. Сначала ее удалось заполучить и установить в своей резиденции в Кёнигсберге жестокому гауляйтеру Коху. Однако из-за воздушных налётов союзников на Кёнигсберг ее пришлось разобрать и спрятать в секретной штольне, где Гитлер хранил похищенные во время войны произведения искусства. После войны комната исчезла при загадочных обстоятельствах. Никакая другая кража произведений искусства не окутана такой таинственностью, как исчезновение Янтарной комнаты, этого зала из «солнечного камня», овеянного легендами.
Эта книга — повесть о необыкновенных приключениях индейца Диего, жителя острова Гуанахани — первой американской земли, открытой Христофором Колумбом. Диего был насильственно увезен с родного острова, затем стал переводчиком Колумба и, побывав в Испании, как бы совершил открытие Старого Света. В книге ярко описаны удивительные странствования индейского Одиссея и трагическая судьба аборигенов американских островов того времени.
Кто он — палач, убивший декабрьским днем 1981 года народную любимицу, замечательную актрису Зою Федорову? Спустя годы после рокового выстрела полковник Костенко выходит на его след. Палач «вычислен», и, как это часто бывает, правосудие оказалось бессильно. Но не таков Костенко, чтобы оставить преступника безнаказанным…
В ночь на 22 июня 1941 года при переходе границы гибнет связной советской армейской разведки. Успевший получить от него документы капитан-пограничник таинственно исчезает вместе с машиной, груженой ценностями и архивом. На розыски отправлена спецгруппа под командованием капитана Волкова. Разведчикам противостоит опытный и хитрый противник, стремящийся первым раскрыть тайну груза.Роман является вторым из цикла о приключениях советского разведчика Антона Волкова.
В канун Отечественной войны советский разведчик Александр Белов пересекает не только географическую границу между двумя странами, но и тот незримый рубеж, который отделял мир социализма от фашистской Третьей империи. Советский человек должен был стать немцем Иоганном Вайсом. И не простым немцем. По долгу службы Белову пришлось принять облик врага своей родины, и образ жизни его и образ его мыслей внешне ничем уже не должны были отличаться от образа жизни и от морали мелких и крупных хищников гитлеровского рейха.
Повесть «Противостояние» Ю. С. Семенова объединяет с предыдущими повестями «Петровка, 38» и «Огарева, 6» один герой — полковник Костенко. Это остросюжетное детективное произведение рассказывает об ответственной и мужественной работе советской милиции, связанной с разоблачением и поимкой, рецидивиста и убийцы, бывшего власовца Николая Кротова.