Расслышать умерших - [4]

Оказывается, что великие истины традиционных религий подтверждаются снова и снова. Да, жизнь продолжается сразу же после смерти, без перерыва. Да, существует лучший мир, уготованный тем, кто умел дарить любовь. И еще: тем, кто вел жизнь оголтелых эгоистов, придется сначала ступить на путь медленного и часто болезненного изменения, чтобы и они смогли научиться любить. Но, в конце концов, всех нас ждет, поддерживает и помогает Любовь, лежащая у самых истоков нашего существования. Вот оно, самое главное открытие всех, переживших тот или иной опыт: это уверенность в бесконечности Любви Божьей.

Введение

«Я считаю, что смерть – это именно смерть, что ни к какой притаившейся за ней реальности она не отсылает; и что если люди падают замертво, то так тому и быть и вовсе не значит, что сейчас они встанут, словно актеры на сцене»[10].

Большинство наших современников и сейчас готовы подписаться под этой фразой Жана Ростана. Для них после смерти ничего нет. Их сознание будет уничтожено. Вышедшие из небытия, в небытие они и вернутся. От них самих не останется ничего, разве что несколько разрозненных воспоминаний в памяти тех, кто их здесь любил.

Проследить истоки этой новейшей идеологии небытия в западной мысли – не входит в мою задачу. Наибольшее недоумение вызывает другое: молчаливое пренебрежение, почти цензурный запрет, установленный и наукой, и церковью в отношении самого неслыханного и неоспоримого открытия нашего времени: жизнь после смерти существует, и с теми, кого мы называем умершими, можно общаться.

Я написал эту книгу, чтобы попробовать пробить прочную стену молчания, недопонимания, остракизма, стену, к воздвижению которой приложило руку большинство из лучших представителей западной интеллектуальной культуры. Для них: рассуждать о вечности – еще куда ни шло; утверждать, что можно прикоснуться к ней на опыте – уже более спорный шаг; а вот заявлять, что можно наладить с ней общение – совершенно немыслимо.

Мне, как священнику и богослову, хотелось взяться за эту проблему, как говорится, от чистого сердца. Почему ко всем этим свидетелям нужно априори относиться с подозрением? Ведь раз большая часть посланий и записанных сообщений вписывается, как я покажу далее, в линию основных мистических текстов самых разных традиций, вряд ли это можно объяснить случайным совпадением. Я с увлечением и интересом изучил и обработал результаты самых последних исследований в этой области. Итоги такой работы превзошли мои самые смелые ожидания. Не просто подтвердилась научная достоверность опытов общения с умершими, так что она уже просто не может вызывать сомнений, но, кроме того, удивительное богатство этой литературы о мире ином пробудило во мне то, что так долго старалось угасить отяжелевшее наследие богословского интеллектуализма.

Определенно, наша эпоха находится накануне беспрецедентного переворота в истории своего духовного развития, и это несмотря на то, что она никак не хочет открыть глаза на главное открытие: вечность существует, и живые посланцы из иного и запредельного мира могут с нами общаться.

Написав эти слова, я уже предвкушаю выражение иронии и сомнения на лице читателя, вызванное непостижимостью такого утверждения. Рационалистский и позитивистский корсет, заковавший наши умы и души – причем это верно как для научных, так и для религиозных кругов – настолько прочен, что все, что рискует пробить в нем брешь, тут же отшвыривается в полумрак так называемых оккультных наук или парапсихологии. И это еще одна из причин, почему это открытие не получило широкого распространения. Не забудем, что для того, чтобы открытие Галилея прочно вошло в наш кругозор, потребовались века. Видимо, то же самое происходит и с трудами пионеров науки о коммуникации с умершими: Юргенсона, Раудива и всех, кого я цитирую в этой книге.

Мы также знаем, с каким огромным подозрением относится к такого типа феноменам церковь: да, она исповедует вечность, но не допускает возможности опытно ее пережить или вступить с ней в общение. Я покажу, что, к счастью, так не всегда обстояло дело.

Однако налицо и благоприятные знаки. Богословам-рационалистам возражают те, кого в свое время они сами пытались перетянуть на свою сторону: представители науки. Потому что сегодня уже сами ученые обнаруживают, что мир материи и мир духа составляют одно целое; что понимание материи невозможно без вмешательства духа.

Итак, я писал эту книгу еще и в свете этих последних научных открытий. Мой труд, утверждающий в итоге вечность духовной жизни, частично перекликается и подтверждается новейшими исследованиями современной науки[11].

В силу обстоятельств и из уважения к точности сообщений, переданных нам теми, кто перешел черту смерти, я вынужден пользоваться языком, который из-за затянувшегося периода религиозного сентиментализма утратил смысл и для большинства стал чем-то вроде пугала. У меня не было другого выхода. Но мне хотелось бы напомнить, что в этой книге каждое слово такого религиозного языка берется не как пустая раковина без жемчужин, как, увы, чаще всего и бывает сегодня. Нет, слова, прошедшие через огонь потрясающего опыта: опыта приобщения к вечности – сияют, как новые. Читайте их, как слова поэтов, очищенными от наростов и наслоений.