Расследует Паркер Пайн - [61]

Мало-помалу в их разговорах начал появляться образ Бэзила: какой он был — примерный ученик в школе (представляете, он был среди одиннадцати первых!), как все его любили, как гордился бы им отец, будь он жив, и какой он всегда покладистый, за что миссис Честер так ему благодарна.

— Разумеется, я постоянно твержу ему, что он должен быть с молодежью, но, знаете, ему, кажется, куда больше нравится мое общество, — заметила она с ноткой явного удовлетворения.

И вот тут-то мистер Паркер Пайн забыл об осторожности и, вместо того чтобы ответить одной из тактичных фраз, которые так легко ему удавались, заметил:

— Да, конечно, Здесь очень много молодежи. Не в отеле — в окрестностях.

Миссис Честер тут же помрачнела.

— Да, здесь столько художнике в, — недовольно отозвалась она. — Я, наверное, страшно старомодна, но, в конце концов, я же не против настоящего искусства; к сожалению, для большинства этих молодых людей живопись всего лишь отличный повод бездельничать и везде слоняться. А видели бы вы, сколько они пьют… И девушки тоже.

На следующий день Бэзил сказал мистеру Паркеру Пайну:

— Просто здорово, что вы здесь оказались, сэр. Я имею в виду, для моей матери. Так хорошо, что у нее теперь есть с кем поговорить вечерами…

— А что же вы делали, когда были здесь раньше?

— В основном играли в пикет[40].

— Понятно.

— Только он очень быстро надоедает, этот пикет. Понимаете, у меня здесь появились друзья — страшно веселая компания. Сомневаюсь, чтобы мама одобряла моих новых знакомых.

Он рассмеялся, считая, видно, что это очень забавно.

— Она, знаете, ужасно старомодна. Ее шокируют даже девушки в джинсах!

— Шокируют, — подтвердил мистер Паркер Пайн.

— Я ей говорю: нужно жить в ногу со временем… А у нас в Девоне девушки такие скучные…

— Понимаю, — сказал мистер Паркер Пайн. Все это немало его занимало. Перед ним разворачивалась маленькая драма, в которой ему не было нужды участвовать.

А затем случилось худшее — худшее из того, что, по мнению мистера Паркера Пайна, могло с ним случиться. В местном кафе, в присутствии миссис Честер, он столкнулся с некой экзальтированной особой, остановившейся в Марипозе и — о, ужас! — знакомой с ним.

— Кого я вижу! Да неужто это сам мистер Паркер Пайн? Единственный и неповторимый? — тут же взвизгнула она. — Да не с кем-нибудь, а с Аделой Честер! Вы знакомы? Правда? Остановились в одном и том же отеле? Адела, это же настоящий волшебник, восьмое чудо света, человек, уничтожающий все твои беды одним мановением руки. Как? Ты не знаешь? Не может быть, уж наверное, ты о нем слышала. Ну, как же? Неужели ты не читала его объявления? «Если у вас проблемы, обращайтесь к мистеру Паркеру Пайну». Для него нет решительно ничего невозможного. Семейную пару, готовую перегрызть друг другу глотки, он мигом превратит в образцовую семью. Если вы разочаровались в жизни, он обеспечит вам незабываемые впечатления! Говорю тебе: этот человек — волшебник!

Она еще долго пела ему дифирамбы, изредка прерываемые робкими возражениями мистера Паркера Пайна, которому очень не понравилась задумчивость, появившаяся в обращенном на него взгляде миссис Честер. Еще меньше ему понравилось, когда он увидел ее, возвращающуюся вечером с пляжа, оживленно беседуя с неугомонной поклонницей его талантов.

Развязка наступила скорее, чем он ожидал. Тем же вечером, после кофе, миссис Честер решительно предложила:

— Давайте пройдемте в маленький салон, мистер Пайн. Я хотела бы поговорить с вами.

Мистер Паркер Пайн поклонился и покорился неизбежному.

Самообладание, видимо, уже начало изменять миссис Честер. Как только двери салона закрылись за ними, оно рухнуло. Миссис Честер села в кресло и залилась слезами.

— Мой мальчик, мистер Паркер Пайн! Вы должны спасти его. Мы должны спасти его! Мое сердце разрывается.

— Милая моя леди, как человек совершенно посторонний…

— Нина Уичерли говорит, что вы можете все. Говорит, я должна полностью вам довериться. Советует ничего от вас не скрывать — и тогда вы непременно поможете.

Прокляв про себя восторженную Нину Уичерли, мистер Паркер Пайн смирился и приступил к делу.

— Что ж, давайте проясним ситуацию. Женщина, я полагаю?

— Он говорил вам о ней?

— Я догадался.

Слова неудержимым потоком хлынули из миссис Честер. Девица чудовищна. Пьет, сквернословит и носит на себе так мало одежды, что не всякий эту одежду разглядит. Еще у нее есть сестра, которая живет здесь же, а у той — муж художник и датчанин. Общество, в котором они вращаются, не менее ужасно. Половина из них живет друг с другом, не состоя в браке. Бэзил совершенно переменился. Он всегда был таким тихим, спокойным мальчиком… Интересовался серьезными вещами… Думал заняться археологией…

— Вот! — заметил мистер Паркер Пайн. — А природа этого не терпит.

— То есть?

— Для молодого человека противоестественно интересоваться серьезными вещами. Он должен интересоваться девушками. Причем как можно в большем количестве и наиболее ужасными.

— Умоляю вас, не шутите так, мистер Паркер Пайн.

— Я абсолютно серьезен. Кстати, не та ли эта девушка, что была с вами вчера за чаем?

Мистер Паркер Пайн отлично ее помнил: серые фланелевые брюки, алый платок, небрежно завязанный узлом между лопатками, ярко-красная помада… Еще он помнил, что чаю она предпочла коктейль.