Расследует Паркер Пайн - [4]

— Мне он нравится, — возразила миссис Пакингтон.

— Хм. Я заметил.

— Надеюсь, тебе тоже, — мягко добавила она. — Так здорово быть счастливым, правда? Помнится, ты сам сказал мне это за завтраком. Дней десять назад.

Муж подозрительно взглянул на нее, но сарказма на ее лице не обнаружил. Она зевнула.

— Пойду спать. И, кстати, Джорджи, последнее время я стала жутко расточительной. Должны прийти кое-какие счета, так ты уж не падай в обморок.

— Счета? — переспросил мистер Пакингтон.

— Ну да. Платья там, массажистка, парикмахер… Страшно дорогое удовольствие, конечно, но я же знаю, что ты только «за».

Она поднялась наверх, оставив мистера Пакингтона внизу стоять с открытым ртом.

С одной стороны, жена на удивление снисходительно отнеслась к его «желанию развлечь бедняжку». Ведь как это здорово — быть счастливым. Словно ее это вовсе и не трогает. С другой — досадно, что ей вздумалось транжирить деньги именно теперь. И это Мэри, которая всегда была образцом бережливости. Ох, женщины! Джордж Пакингтон покачал головой. Хотя братья малышки еще хуже. И откуда они только взялись со своими неприятностями? Она ходила сама не своя. Да нет, он, конечно, рад был помочь, только, вот — тьфу ты! — именно сейчас дела идут из рук вон плохо!

Вздохнув, мистер Пакингтон в свою очередь побрел в спальню.

Случается, брошенная мельком фраза достигает своей цели не сразу. Только на следующее утро миссис Пакингтон по-настоящему осмыслила слова мужа.

Альфонсам женщины в годах легкая добыча…

Миссис Пакингтон была храброй женщиной. Она решилась взглянуть правде в глаза. Жиголо! Из газет она знала о жиголо все. Оттуда же — об их жертвах — наивных стареющих женщинах.

Неужели Клод — жиголо? Миссис Пакинггон решила, что, вероятно, да. Хотя, с другой стороны, жиголо живут за счет женщин, а он как раз всегда платил за нее. Да, но на самом-то деле платил не он, а мистер Паркер Пайн или уж, если на то пошло, она сама из тех двухсот гиней.

Значит, она — стареющая дурочка? Неужели Клод втайне смеется над ней? При этой мысли лицо ее вспыхнуло.

Ладно. Она — стареющая дурочка, Клод — жиголо. Ну и что? Хотя, наверное, в таком случае давно уже следовало подарить ему что-то. Золотой портсигар, например. Что-нибудь такое.

Повинуясь внезапному импульсу, она выскочила из дома и направилась в «Асприз». Вскоре портсигар был выбран и оплачен.

Днем они обедали с Клодом в «Клариджес». За кофе миссис Пакингтон достала портсигар из сумочки.

— Маленький подарок, — неловко пробормотала она.

— Мне? — нахмурился Клод.

— Да. Надеюсь, он тебе нравится?

Рука Клода тяжело опустилась на золотую коробочку и отшвырнула ее через весь стол.

— Это еще зачем? Я не возьму. Убери. Убери, я сказал.

Он был взбешен. Его глаза так и сверкали.

— Извини, — пробормотала миссис Пакингтон, пряча портсигар в сумочку.

Между ними возникла напряженность, так и не исчезнувшая до конца дня.

На следующее утро Клод позвонил ей.

— Мы должны увидеться, — заявил он. — Я могу зайти к тебе днем?

Она предложила зайти в три.

К трем Клод явился. Очень бледный, донельзя сдержанный. Напряженность стала еще ощутимей.

Неожиданно он взорвался.

— За кого ты меня принимаешь? Мне необходимо это знать. Мы ведь были друзьями, не так ли? Да, друзьями. И, тем не менее, ты думаешь, что я — жиголо! Живу за счет женщин. Ты ведь так думаешь, да?

— О нет, нет же.

Взмахом руки он отмел ее возражения. Его лицо совсем побелело.

— Нет, именно так ты и думаешь! Ну что ж, я пришел сказать, что это правда. Все правда. Мне платят, чтобы я обедал с тобой, развлекал тебя, притворялся влюбленным и заставлял забыть мужа. Это моя работа. Достойное ремесло, не правда ли?

— Зачем ты мне это рассказываешь? — спросила миссис Пакингтон.

— Потому что с этим покончено. Не могу больше. Только не с тобой. Ты — другая. Я преклоняюсь перед тобой, я, наконец, тебе верю.

Он подошел к ней вплотную.

— Ты, наверное, думаешь, что и теперь это только слова, часть игры. Я докажу, что это не так. Я уезжаю — навсегда. Ради тебя. Я покончу с этим ненавистным существованием и стану мужчиной, достойным тебя.

Неожиданно он притянул ее к себе. Их губы встретились. Так же внезапно он отпустил ее и отступил назад.

— Прощай. С тех пор как я родился, я всегда был подлецом. Клянусь тебе, я изменюсь. Помнишь, ты сказала однажды, что любишь читать колонку объявлений о розыске пропавших. Отныне, раз в год, в этот самый день, ты будешь находить там и мое объявление. Ты будешь знать, что я жив и помню тебя. Тогда ты поймешь, сколько ты для меня значила. И еще одно. Я ничего не взял у тебя. Теперь я хочу кое-что тебе дать.

Он снял с пальца простенькое золотое кольцо.

— Оно принадлежало моей матери. Я хочу, чтобы его носила ты. Прощай.

И он решительно зашагал прочь, оставив миссис Пакингтон растерянно стоять на крыльце, сжимая в руке золотое кольцо.

Этим вечером Джордж Пакингтон вернулся домой рано. Жена сидела перед камином и задумчиво смотрела в огонь. Отвечала она мягко, но как-то отстранение.

— Послушай, Мэри, — неожиданно выпалил мистер Пакингтон. — Насчет этой девушки…

— Да, милый?

— Я.., я совсем не хотел тебя огорчать. Ты же понимаешь. У нас с ней ровным счетом ничего такого.