Расследования доктора Гидеона Фелла. Первая улика (сборник) - [59]

– Начнем… – сказал он.

– Инспектор, – произнес доктор Фелл, – вам лучше обыскать его. Мне кажется, что в его пояс зашиты деньги.

– Держитесь от меня подальше! – завопил Сондерс. – Вы можете говорить, что угодно, но держитесь подальше!

Его глаза были широко открыты. Доктор Фелл поставил лампу перед ним, та осветила его потное лицо.

– Ладно, не важно, – сказал доктор. – Не стоит обыскивать его, инспектор… Сондерс, вы хотите сделать признание?

– Нет. Вы можете плести все, что вам заблагорассудится.

Доктор Фелл открыл ящик стола, чтобы достать лист бумаги для написания признания. Рэмпол следил за движениями его руки. Остальные не могли этого видеть, так как смотрели на Сондерса, который, в свою очередь, тоже внимательно наблюдал за тем, что делает доктор…

В ящике действительно лежала бумага. Там же лежал еще и раритетный пистолет. Ящик был отрыт так, что луч света падал на патронник, в котором, как Рэмпол ясно видел, находился всего один патрон. Ящик закрылся.

Смерть заглянула в эту комнату.

– Садитесь, джентльмены, – сказал доктор Фелл.

Сондерс продолжал смотреть на уже закрытый ящик стола. Доктор взглянул на Роберта Сондерса, который стоял с глупым выражением лица и сжатыми кулаками.

– Садитесь, джентльмены. Я должен вам рассказать, как пастор совершил эти убийства, раз уж он не хочет рассказать нам сам. Это не особенно трогательная история. Если вы, мисс Старберт, не желаете присутствовать…

– Прошу вас, выйдите, – сказал Рэмпол. – Я буду рядом с вами.

– Нет! – Она заплакала, и он понял, что она все это время боролась с истерикой. – Я должна быть здесь, я не хочу выходить, вы не можете меня заставить. Если он это сделал, то я хочу знать…

Пастор сделал над собой усилие, и его голос стал более хриплым.

– Что бы они ни говорили, оставайтесь, мисс Старберт, – сказал он. – Вы вправе услышать этот бред сумасшедшего. Он ничего не докажет вам. Ни он, ни кто бы то ни было не сможет объяснить, как я, сидя вместе с ним в этом самом доме, мог в то же время сбросить вашего брата с балкона комнаты надзирателя.

Доктор Фелл громко произнес:

– Я не говорил, что вы сбросили его с балкона. Его вообще не сбрасывали с балкона.

Наступила тишина. Доктор Фелл прислонился к камину и положил на него одну руку. Его глаза были прикрыты. Он продолжил:

– Есть несколько причин считать, что Мартин не упал с балкона. Когда вы нашли его, он лежал на правом боку. Его правое бедро было сломано. Но часы в потайном кармашке его брюк не только не были разбиты, но и по-прежнему показывали правильное время. Высота там примерно пятьдесят футов, вы сами можете представить, что должно было с ними случиться. Но мы еще вернемся к часам. Далее. В ночь убийства шел сильный дождь. Он шел, чтобы быть точным, почти с одиннадцати и до часу. На следующее утро, когда мы поднялись в комнату надзирателя, мы обнаружили, что железная дверь на балкон открыта. Вы помните? Мартин Старберт был убит предположительно без десяти двенадцать. Дверь, все так же предположительно, была открыта с того самого времени. За час сильного дождя, вероятнее всего, вода бы натекла и туда. Дождь лил и через окно, но оно гораздо меньшего размера, к тому же еще и затянуто плющом. На следующее утро под окном были большие лужи, но ни одной капли воды не оказалось возле открытой двери. Пол вокруг был сухим и даже пыльным. Другими словами, джентльмены, – произнес доктор осторожно, – дверь не открывали до часу ночи, пока не закончился дождь. Она не могла открыться от ветра, поскольку очень тяжелая. Кто-то открыл ее после этого, среди ночи, чтобы осуществить задуманное.

Наступила пауза. Пастор сидел, выпрямившись. При свете лампы было видно, как дергается нерв на его скуле.

– Мартин Старберт был заядлым курильщиком, – продолжал доктор Фелл. – Он боялся, нервничал и поэтому курил весь день. Легко предположить, что в то время, когда он ждал, он курил так же много, если не еще больше. Но при нем были найдены полная пачка сигарет и коробок спичек. И ни одного окурка на полу в комнате надзирателя.

Доктор говорил медленно. То, о чем он рассказывал, видимо, тоже пробудило в нем желание закурить, и он достал трубку.

– Несомненно, в комнате надзирателя должен был находиться еще кто-то. Здесь-то убийца и просчитался. Если бы все шло по плану, то ему, наверное, не пришлось бы бежать сломя голову через луг, когда погасли огни. Мы должны были ждать и найти тело гораздо позже, когда его там уже и след простыл бы. Но, заметьте, мистер Рэмпол это сделал через десять минут после того, как погасли огни. К нашей удаче, убийца сломал Мартину бедро, чтобы инсценировать падение с балкона, но часы остались целы. Позвольте предположить (так сказать, гипотеза), что именно Мартин находился в комнате надзирателя. Когда его бдение закончилось, он погасил лампу и ушел домой. Однако его часы показывали без десяти двенадцать, и поэтому он еще не должен был уходить. Но что, если кто-то другой находился в том месте, и часы этого человека спешили на десять минут?

Сэр Бенджамин Арнольд встал с кресла и неуверенно, словно слепой, топтался на месте.

– Герберт, – сказал он.