Расследования доктора Гидеона Фелла. Первая улика (сборник) - [58]

– И вы, мистер Рэмпол. Вы прекрасно знаете, что я был в доме доктора и не выходил оттуда. Вы видели, как Мартин направляется к тюрьме с фонарем, в то время как я сидел у него. Если коротко, то я физически не мог убить его.

Рэмполу пришлось признать его правоту. Не было ни единого шанса это опровергнуть. Все это время он находился у Рэмпола перед глазами. Ему не нравилось лицо Сондерса. В нем было что-то гипнотическое.

– Вы тоже должны всё это подтвердить, доктор, – сказал пастор.

– Я могу подтвердить это.

– Я не разрабатывал никаких механических приспособлений, как вы поначалу предполагали. Нет никакой ловушки, благодаря которой я мог бы убить Мартина Старберта на расстоянии.

– Ловушки действительно нет, – ответил доктор. Его взгляд становился более упрямым. – Все то время, о котором вы говорите, вы действительно были с нами. В те короткие моменты, когда вы отсутствовали, вы находились с мистером Рэмполом, и когда бежали в тюрьму – тоже. Но это не имеет значения, так как Мартин Старберт был уже мертв. Вы все провернули четко. Однако именно вы убили Старберта, причем убили своими руками и выбросили тело в Ведьмино Логово.

Вновь скрутив носовой платок, пастор почесал лоб. Было похоже, что он глазами ищет ловушку. В нем нарастала злоба…

– Вам было бы лучше меня отпустить, инспектор, – неожиданно заявил он. – Не кажется ли вам, что вся эта глупость уже слишком далеко зашла? Этот человек пытается злобно шутить надо мной или…

– Вот идет сэр Бенджамин с человеком, которого вы считаете своим дядей, – заметил доктор Фелл. – Мне кажется, нам всем лучше вернуться в мой дом, и там я покажу вам, как же он все-таки сделал это. А тем временем… Инспектор?

– Да, сэр.

– У вас есть ордер на обыск?

– Да, сэр.

– Нужно отправить людей к пастору, а остальные пойдут с нами.

Сондерс слегка покачнулся. Его глаза покраснели, казалось, что они были сделаны из мрамора. На его лице по-прежнему сияла улыбка.

– Более того, – заявил доктор, – я сяду перед вами, и, кстати, оставьте вы уже в покое носовой платок. Это можно сказать, улика, по которой вас можно опознать. Один такой мы нашли в тайной нише в колодце. Теперь я понимаю, что инициалы, вышитые на нем, принадлежат не Тимоти Старберту, а Томасу Сондерсу. Последним, что сказал перед смертью Тимоти, было как раз слово «платок». Он предоставил нам таким образом еще один ключ, кроме манускрипта.

Сондерс, отодвинувшись, спокойно развернул платок и положил его на колено, чтобы все видели. Доктор Фелл усмехнулся.

– Вы по-прежнему настаиваете, что вас зовут Томас Сондерс? – спросил он.

Движение его тросточки было вызвано появлением сэра Бенджамина с крупным темным мужчиной, державшим в руке массивный чемодан. Всем был слышен его ворчливый голос.

– Что это, черт побери, может значить? Я должен был навестить нескольких друзей и поэтому написал Тому, что буду занят до четверга. Потом он отправил мне телеграмму, что мне надо срочно прибыть сюда, что это вопрос жизни и смерти, про какой-то поезд еще…

– Я отбивал эту телеграмму, – сказал доктор Фелл. – И мне кажется, правильно сделал. Наши друзья могли до четверга исчезнуть. Он уже убедил сэра Бенджамина куда-нибудь уехать.

Высокий мужчина остановился и сдвинул шляпу назад.

– Послушайте, – начал приезжий довольно агрессивно. – Вы что, с ума тут все сошли? Сначала Бен плел что-то бессвязное, теперь вы. Кто вы?

– Нет-нет. Это вопрос не по существу. Правильный вопрос: кто это? – Он коснулся руки Томаса Сондерса. – Это ваш племянник?

– Вот черт! – проговорил мистер Роберт Сондерс.

– Тогда садитесь в машину. Лучше сесть возле водителя, тот как раз сможет вам обо всем рассказать.

Инспектор сел по другую сторону от доктора Фелла. Рэмпол и Дороти – на маленьких сиденьях, а Роберт Сондерс разместился рядом с сэром Бенджамином. Пастор заметил:

– Ошибку, конечно, можно пояснить, но не обвинение в убийстве. Вы должны быть в курсе, что не сможете это доказать.

Он стал каким-то бледным. Рэмпол сидел к нему так близко, что практически касался коленями его ног. Тед испытывал какую-то отталкивающую дрожь и даже немного страх.

Веки над голубыми глазами пастора слегка припухли, рот был приоткрыт, и Рэмпол мог слышать его дыхание. Мертвецкая тишина повисла в салоне. Его словно окутал мрак, в воздухе витало слово «убийца».

Затем Рэмпол увидел, что инспектор держит в руке пистолет, а его дуло направлено прямо на пастора. Они уже приближались к коттеджу. Остановились у дома, и Роберт Сондерс сразу вылез из машины. Его руки были настолько длинными, что доставали до заднего сиденья. Он сказал:

– Ты, чертова свинья! Где Том? Что ты сделал с Томом?

Инспектор схватил его за запястье.

– Успокойтесь, сэр, успокойтесь. Не надо жестокости.

– Он заявлял, что он Том Сондерс? Он чертов лгун. Он… Я убью его.

Но инспектор Дженнингс решительно оттеснил его от машины. Все столпились вокруг пастора. Его прическа, его желтоватые волосы делали его похожим на человека, гниющего заживо. Он все еще продолжал улыбаться. Его провели в дом, где доктор Фелл уже зажег свет в своем кабинете. Сэр Бенджамин подтолкнул пастора к креслу.