Расследования доктора Гидеона Фелла. Первая улика (сборник) - [54]

Доктор дал ему еще глоток бренди, и они, еле волоча ноги, пошли через Ведьмино Логово. Труп Герберта Старберта лежал там, где его оставил Рэмпол, – перед колодцем. Когда они осматривали труп, освещенный фонарем доктора, Рэмпол без конца вытирал руки о штаны. Маленькое и скорчившееся тело Герберта со склоненной набок головой выглядело так, словно он что-то рассматривал. Сырая и холодная ниша подействовала как холодильник: прошла неделя после того, как пуля прошила голову Герберта, но до сих пор не было следов разложения.

Рэмпол чувствовал громкий звон в ушах.

– Убийство? – спросил он.

– Несомненно. Нет оружия и… ну вы поняли…

Американцу казалось, что все, что он произносит, звучит по-идиотски.

– Это нужно остановить! – произнес он, скрестив руки. Ему нечего было добавить. Он повторил: – Говорю вам, это нужно прекратить! А этот несчастный дворецкий… Как вы думаете, он тут замешан? Я никогда бы не подумал.

Доктор Фелл потряс головой:

– Нет. В этом замешан лишь один человек. И я знаю, кто это.

Прислонившись к стенке колодца, Рэмпол попытался нащупать в кармане сигареты. Затем он взял одну и подкурил. Ему показалось, что и сигарета пропитана запахом колодца. Он сказал:

– Стало быть, мы близимся к концу?

– Да, так и есть, – подтвердил доктор Фелл. – Завтра должна прийти телеграмма.

Доктор замолчал, выглядел он сосредоточенным.

– Я потерял достаточно много времени, чтобы прийти к этому выводу, – добавил он внезапно. – Есть только один человек, повторяю, только один человек, который может быть связан с этими убийствами. Он уже убил троих, а сегодня список жертв может пополниться еще одной… Завтра в полдень прибудет поезд из Лондона. Мы встретим его. И это должно положить конец всей истории.

– То есть убийца не среди нас?

Доктор Фелл поднял голову.

– Не стоит об этом думать сейчас, молодой человек. Идите в дом, примите ванну и переоденьтесь – вот что вам сейчас нужно.

Где-то над Ведьминым Логовом заухал филин. Рэмпол пробирался сквозь кусты той же дорогой, по которой они несли Баджа. Он оглянулся. Доктор Фелл менял лампу в фонаре. В серебристо-голубом свете луны его массивный силуэт, увенчанный кудрявой головой, склонился над колодцем.

Бадж чувствовал лишь боль и видения. Он понял, что лежит на кровати, а под его головой большая подушка. Подумав об этом, он заметил штору на окне, которая развевалась на ветру. Он обратил внимание на отражение света фонаря в окне и там же увидел, что кто-то сидит подле него.

В таком состоянии он, конечно, не мог быть уверен ни в чем. Он пребывал в полусне и был не в силах пошевелиться. Ему слышались звуки, похожие на удары в гонг. Кто-то накрывал его одеялом по самую шею, хотя ему, наоборот, было жарко. От прикосновений Бадж чувствовал ужас, потом он попробовал поднять свою руку, но безуспешно. Звуки гонга растворялись в ощущении боли, которая разливалась по его венам. Пахло лекарствами. Он был маленьким мальчиком, стоящим на футбольном поле, с трибун раздавались крики. Он переводил часы и наливал портвейн из графина, а потом старый Энтони вышел из рамки свого портрета в холле и погнался за ним. На старом Энтони были белые перчатки садовника…

Только уже убегая, он понял, что никакой это не Энтони. Но кто же тогда? Кто-то, кого он встречал, по-видимому в кинофильме, и чей образ ассоциировался с перестрелками или драками. Какие-то лица, словно джинны из бутылки, проплывали мимо него. Но того среди них не было. Бадж был совершенно уверен, что знаком с этим человеком долгое время. Знакомое лицо…

Сейчас оно над ним, почти у его кровати.

Бадж издал душераздирающий крик. Не может быть, чтобы тот был здесь!

Бадж не ранен, все это лишь плоды его буйного воображения, в том числе и сильный запах йода.

Ему было приятно прикосновение к холодной шероховатой поверхности подушки. Пробили часы. Кто-то размахивал фонарем, раздавались чьи-то шаги. Где-то далеко он услышал голос:

– Он жив.

Бадж уснул. Все произошло так, словно его подсознание только и ждало этих слов, чтобы погрузить его в сон.

Когда через время Бадж очнулся, то не осознал, насколько он слаб. К тому же на него все еще действовал морфин. Он не понимал, что солнце клонится к закату и его лучи сейчас бьют в окно. С опаской дворецкий попытался пошевелиться.

Бадж понял, что спит в дневное время, чего никогда с ним не случалось в замке… Потом он увидел сэра Бенджамина Арнольда, улыбку на его лице. За ним нарисовалась фигура человека, которого он поначалу не узнал, молодого человека…

– Вам лучше? – спросил сэр Бенджамин.

Бадж попытался ответить, но только закряхтел. Отдельные воспоминания начинали проплывать в его сознании, виться веревочкой…

Да, теперь Бадж вспомнил. Все было настолько ярко, что он закрыл глаза. Молодой янки, белые перчатки, пистолет. Что он сделал? Бадж вспомнил о своей трусости, которая всегда преследовала его. Ощущение это было настолько ужасным, как если бы он только что выпил отвратительное лекарство.

– Не пытайтесь сейчас говорить, – сказал сэр Бенджамин. – Вы у доктора Маркли, он сказал, что вам нельзя двигаться. Поэтому лежите спокойно. У вас пулевое ранение, но с вами все будет в порядке.