Расследования доктора Гидеона Фелла. Первая улика (сборник) - [47]

Сэр Бенджамин, хлопнув руками, сложил их за спиной. От его мокрой одежды распространялся сильный запах твида и табака.

– Я не сомневаюсь в этом. Я не сомневаюсь, – приговаривал он. – Почему вы так долго ничего нам об этом не рассказывали? Мы потеряли уйму времени. Хотя это и не так важно, ведь сейчас мы можем с уверенностью сказать, что Герберт – единственный, кому можно предъявить обвинение. Присяжные решили так же.

– Это успокаивает вас?

– Нет, черт возьми. Я не думаю, что парень виновен, но что нам остается?

– Все еще не обнаружили его след?

– О, мы о Герберте сообщили повсюду. Но пока найти его не удается. Через какое-то время я еще раз повторю процедуру, а что же мне остается?

– Мы можем исследовать тайник Энтони.

– Да. Если это чертов шифр или что там еще… Позвольте взглянуть. Я надеюсь, что мы получим ваше разрешение, мисс Старберт?

Она хитро улыбнулась.

– Конечно. Но я думаю, что доктор Фелл чересчур уверен в своей правоте. Здесь есть копия.

Доктор Фелл сидел, раскинувшись в любимом кресле, трубка дымилась, а перед ним стояла бутылка пива. Белые волосы и бакенбарды делали его похожим на святого Николая. Он с интересом смотрел, как сэр Бенджамин изучает стихи. Рэмпол хорошо раскурил трубку и сидел, откинувшись, в удобном красном кресле так непринужденно, что легко мог коснуться руки Дороти. Другой рукой он держал бокал. Ему подумалось, что все, что ему нужно от жизни, сейчас у него есть.

Шеф полиции, лицом напоминавший лошадь, начал читать:

Как назван был Гомера труд,

Скажите-ка, друзья?

Что сможет уберечь тебя

От вражьего копья?

Затем он медленно перечитал строфу более низким голосом. После чего он в сердцах сказал:

– Послушайте, это ведь абсурд!

– Ах! – сказал доктор Фелл, словно смакуя букет выдержанного вина.

– Это просто какая-то чушь…

– Стихи, – поправил его доктор Фелл.

– Что бы это ни было, но совершенно точно, что это не может быть криптограммой. Вы это читали?

– Нет, это все-таки криптограмма.

Шеф полиции отбросил от себя листы.

– Ладно, в таком случае скажите, что могут означать первые две строчки? Это полная глупость, – возмущался сэр Бенджамин, раздувая щеки. – Я видел такие кроссворды в журналах и помню из романов, что нужно взять по первой букве из каждого второго слова в строке, ну, или что-то вроде того.

– Это не поможет, – ехидно сказал Рэмпол. – Я уже пробовал различные комбинации с первым, вторым и третьим словом. Я пытался сложить слово даже по диагонали через весь стих. Один вариант дал мне «КСЧОКИКННЧИСССИТЧУТО». С другим получается вот что: «ТУКИВТНЧЧЕКЕБПОД». Последний вариант немного напоминает имя ассирийской королевы.

– Эх, – вздохнул доктор Рэмпол, вновь кивая.

– В журналах… – начал было сэр Бенджамин.

Доктор Фелл уселся поглубже в кресло, выпустив огромное облако дыма.

– Кстати, – сказал он. – Я отчаянно спорил с создателями разных головоломок и кроссвордов в журналах. А вообще-то я очень люблю криптограммы. И позади вас находится любопытный экземпляр книги по шифрованию. Ее написал Джон Батист Порта. Эта книга «De furtivis literarurum notis» была издана в 1563 году. Главное, что должно быть в криптограмме, – ключ-разгадка к искомой вещи. Ну, по крайней мере, он должен оказывать хоть какую-нибудь помощь в разгадке. Еще лучше, если он будет звучать примерно так: «Драгоценности лежат в штанах у протодиакона», или «Фон Данклеспук будет атаковать стражу в полночь». Но когда люди из иллюстрированных журналов пытаются создать собственную криптограмму, которая будет сбивать с толку читателя, то они не ставят перед собой цель создать что-либо трудное. Проблема в том, что они составляют такую криптограмму, разгадка которой никогда не поведет читателя по следу. Вы страдаете, потеете, перебираете различные символы только для того, чтобы получить сообщение вроде этого: «Малодушные толстокожие в первую очередь медлят с воспроизведением потомства». Да, и еще! – не унимался доктор. – Вы можете вообразить немецкого разведчика, рискующего жизнью, чтобы пронести подобное сообщение через британскую границу? Я представляю лицо генерала фон Гуглдорфера, которому только что принесли зашифрованное послание, и из него он узнает, что слоны не прикладывают никаких усилий к тому, чтобы оставить после себя потомство.

– Это ведь неправда, так ведь?

– Меня не особенно волнуют биологические науки, – ответил доктор. – Я говорил о криптограммах.

Он сделал глубокий глоток пива и продолжил уже более ровным голосом:

– Конечно, это очень старая практика. Еще Плутарх[15] и Геллий[16] упоминали о секретной корреспонденции, которой пользовались спартанцы. Однако сама криптография, подразумевающая под собой перемену мест букв, слов и символов, имеет семитские корни. По крайней мере, Иеремия пользовался ею. Простой вариант криптограммы есть и в книге Цезаря «Quarta elementorum littera», где…

– Но посмотрите, какое оно старое! – почти кричал сэр Бенджамин, схватив лист с копией Рэмпола с камина и потрясая им. – Прочитайте стихотворение с этого места: «Страна, что к Корсике лежит совсем недалеко». Я кроме Наполеона о Корсике ничего не знаю.

Доктор Фелл вынул трубку изо рта.