Расследования Берковича 7 [сборник] - [6]

И почему — все тот же вопрос — нужно было изображать статую и показывать всем, что Барка жив? Если речь идет о грабеже, все это просто не имело смысла!

Пока Беркович осматривал квартиру убитого, следственная бригада опросила соседей — старший сержант просил задать два вопроса: видел ли кто-нибудь утром чужих людей и кто обычно приходил к Барке, когда он был дома?

На первый вопрос ответа получить не удалось — никто никого не видел. Если что и происходило в квартире Барки, то без лишнего шума. Значит, разбросанная мебель в салоне действительно была лишь инсценировкой драки, и на самом деле все было сделано достаточно тихо и со знанием дела. Что касается второго вопроса, то оказалось, что к бывшему актеру ходили самые разные люди. У него было множество приятелей, но вот что показалось Берковичу удивительным: соседи в голос утверждали, что все, кто ходил к Барке, были людьми не его круга. Не опустившиеся личности, как сам Шломо, а вполне приличные господа. Долго они, кстати, у Барки не засиживались, наверняка едва успевали выпить по чашечке кофе. Какие у них могли быть дела? Вряд ли просто приятельские отношения.

— Одно время я даже думал, что Шломо приторговывает наркотиками, — предположил сосед с первого этажа, старый Реувен Занднер. — Но потом понял, что это глупости. Не та публика. Местных наркоманов я знаю, они здесь ни разу не появлялись…

Перечитав краткие протоколы, Беркович сложил бумаги в папку и вернулся в управление. Инспектор Хутиэли был занят — допрашивал свидетеля по делу о пьяной драке в кафе, — Беркович спустился в подвал, где помещались лаборатории криминологической экспертизы. Рон Хан еще не вернулся из морга в Абу-Кабире, где проводил вскрытие убитого утром Шломо Барки.

— Он уже едет, — сообщил сидевший в соседнем кабинете эксперт Даниэль Пундак. — Будет через несколько минут.

— Ты меня ждешь? — спросил Хан, войдя в свой кабинет и застав Берковича сидящим на узкой кушетке. — Могу сообщить: Барку убил профессионал. Один точный удар, и мгновенная смерть. Барка наверняка даже не вскрикнул.

— Попытка ограбления инсценирована, — задумчиво произнес Беркович. — Может, что-то и пропало, сказать трудно. Но ключ к этому убийству наверняка в двойнике Барки — в том человеке, кто изображал статую, когда Барка был уже мертв. Должен был быть смысл, и я вижу только один вариант.

— Какой? — полюбопытствовал Хан.

— Сам не догадываешься?

— В общем-то, это очевидно. Нужно было изображать Барку, чтобы некто, проходя мимо, подумал, что тот жив.

— Почти верно, — сказал Беркович. — Но мало для логически связанной картины. Некто должен был думать, что на постаменте — Барка, чтобы положить в коробку нечто. Не деньги. Что? Положил и ушел. А тот, кто играл Барку, взял коробку и исчез в переулке. Если его там ждала машина, никто бы этого не видел. А если машины не было, лже-Барку увидели бы на соседней улице. Согласен?

— Пожалуй.

— Если мы найдем человека, который что-то положил в коробку для денег, мы выйдем и на убийцу.

— Ищи ветра в поле, — хмыкнул эксперт.

— Почему? Лже-Барка ушел с набережной в четверть первого, это я выяснил. Народа там было мало, так утверждает хозяин магазина. Туристы. И я думаю…

Речь Берковича становилась все более замедленной, и наконец он и вовсе замолчал, уставившись в одну точку.

— Эй! — сказал Хан. — Проснись! О чем ты думаешь?

— Пожалуй, я поговорю с Ароном из отдела по борьбе с наркотиками, — сказал Беркович.

Арон Бармин об убийстве Барки уже слышал и на вопрос Берковича ответил, не задумываясь:

— Три туриста из Германии. Мы за ними следим с момента их приезда, нас Интерпол на них вывел. Утверждают, что это наркодилеры, и у них может быть товар. Но поводов для задержания мы так и не придумали… Ты считаешь, что пакетики с героином они бросили в коробку?

— Да, — кивнул Беркович. — Очень удобно, никто и внимания не обратит. Этот Барка давно занимается перепродажей. Думаю, в статую он стал играть именно тогда. А потом к нему приходили домой местные посредники и забирали товар. Поговори с соседями, возможно, узнаешь по описаниям знакомых тебе личностей.

— Почему его убили? — нахмурился Бармин. — Канал ведь действительно очень удобный.

— Возможно, он решил скрыть часть товара, не знаю. В квартире искали. Поняли, что товар еще не поступил, а Барку убили. Что делать? Тогда и возникла идея…

— Но подмену могли увидеть!

— Кто смотрит в лицо серебристой статуи? Лишь бы фигура была подходящей: рост, комплекция…

— О'кей, — кивнул Бармин. — Я этим займусь.

— Держи меня в курсе, — попросил Беркович. — Официально это убийство веду я.

— Конечно, — сказал Бармин.

— Ну что? — спросил инспектор Хутиэли, войдя в кабинет Берковича полчаса спустя. — Есть продвижение в деле Барки?

— Похоже, — кивнул старший сержант. — Скажите, инспектор, вы были в музее Израиля?

— Когда-то… — неопределенно отозвался Хутиэли.

— Там стоят статуи. На что вы больше обращали внимание — на лица или тела?

— В статуе главное — фигура, — заявил инспектор. — Поза, жест…

— Вот и я говорю о том же, — заключил Беркович.

Невинные жертвы

— Я не понимаю логику комиссара, — пожаловался инспектор Хутиэли старшему сержанту Берковичу. — Почему не опубликовать фоторобот в газетах? Шанс найти этого негодяя многократно возрастет.