Расследование - [14]
У меня намечалось ещё несколько встреч на вторую половину дня, и пока ещё оставалось время, я хотел получше рассмотреть полученное. Светило солнце и было тепло, я искал место, где мог разложить вещи и спокойно разобраться с дневниками и журналами, и особенно с тетрадями, самым удивительным приобретением. Если журналы и дневники можно было найти где-нибудь в старых архивах или хранилищах в школе, то тетради вряд ли стал бы кто-нибудь сохранять на долгую память, и недомолвки учителя на самом деле создавали загадку. Но гораздо существеннее было то, что я получил их, и не стоило мучать себя напрасно.
По дороге к метро я обнаружил маленький прудик в компании старых переросших лип. Я быстро нашёл скамейку: здесь никто не мешал, только женщина выгуливала бульдога, гонявшегося за голубями. Сначала я достал дневник: всё было правильно, и фамилия, и подписи в двух-трёх местах совпадали с известными мне автографами, и я полез в конец, где стояли итоговые оценки. Интереснее оказался дневник последнего года: кроме оценок за полугодия и весь год там стояли результаты экзаменов: по литературе и иностранному языку было проставлено «отлично», но остальные явно разочаровывали. Естественные предметы оценивались на «хорошо», а по истории и обществоведению синели толстые «трояки», согласуясь с общей оценкой и итогом за год. Получалось, что завуч врала и говорила явно приукрашенную правду, выгодную и нужную и ей, и школе, и кому-то ещё, скорее всего А. Я полистал дневник в середине: там была навалена бурая смесь «троек», «четвёрок» и «пятёрок», разбавленных кое-где даже «бананами» и записями красными чернилами. На одной из них я остановился: «Родители, срочно зайдите в школу» – стояло в нижней части страницы, и здесь же виднелись чьи-то подписи – видимо, учителя и матери Р., ознакомившейся с запиской, но к сожалению, смысл состоявшейся беседы нельзя было понять по таким ничтожным данным. Такие же надписи красовались и дальше, через четыре страницы я обнаружил ещё одну, и потом ещё – через пять после предыдущей: он явно не был послушным учеником, что подтверждала ещё одна графа в конце: поведение везде оценивалось «удом», и странно ещё, как человек с таким количеством замечаний и претензий мог благополучно закончить столь привилегированную школу. Явно сказывалось высокое положение его родителей – скорее всего отца – ставшего щитом и не допустившим полного провала и позора. Журналы говорили о том же самом: оценки Р. на фоне одноклассников выглядели достаточно скромно и даже посредствено, и в специальном разделе, посвящённом штрафам и взысканиям, Р. имел самый богатый послужной список.
Потом я перешёл к тетрадям: здесь была одна тетрадь по литературе, одна по алгебре и почему-то целых две по химии. В химии не содержалось ничего привлекательного и интересного, в алгебре были собраны контрольные работы за десятый класс, достаточно прилично оцененные, но тоже не дающие ничего нового, и единственным приятным сюрпризом оказалась литература. В тетради помещалось два больших сочинения: одно по Пушкину, второе по Толстому, отмеченные одинаково: «пять» стояло по литературе, и «четыре» – по русскому языку. Стиль был достаточно ясный и свободный, так мог мыслить и писать только человек, явно превосходящий и выделяющийся на общем фоне своего времени: идеология не затушёвывала главных идей и того, разбором чего он занимался в рамках сочинения. Судя по почерку, он был достаточно уверенным и знающим себе цену человеком: буквы были маленькие, но чёткие, и не сливались, а наоборот расталкивали друг друга, и особенно выделялась округлостью буква «о». Специалистам, возможно, анализ дал бы гораздо больше, но основное я понимал и так; хотя и жалко было пятьдесят долларов, но трата выглядела ненапрасной, и если последняя тетрадь с воспоминаниями учителя на самом деле содержала то, что он продекларировал час назад, то визит я мог считать безусловной удачей.
Я бросил взгляд на часы: нужно было ехать в издательство, одно из нескольких, заинтересовавшихся моим предложением. Почти два часа сидел я вчера у телефона, вспоминая более-менее приличные фирмы, могущие клюнуть на книгу о Р.; во всех случаях равнодушно отказывались, выяснив тему и моё положение, не говорившее им ничего и не обещавшее быстрого несомненного успеха, который можно было бы выразить заранее определённой суммой. Тогда мне пришлось изменить тактику: я стал говорить, что это будет книга о личной жизни Р., со всеми деталями и подробностями, включая его бесчисленные романы и любовные связи, почти не отражённые в существующей литературе. Разговоры пошли интереснее: теперь меня выслушивали до конца, вызывая в отдельных случаях даже более ответственных работников, с которыми я продолжал беседу. Этого следовало ожидать: я сам удивлялся собственной недогадливости, чуть не загубившей только намечающиеся контакты с издателями. Я, конечно, не собирался делать главным в книге именно скрытую от других сторону жизни Р., моя цель состояла в другом – освободить её от слоя лжи и недосказанности – но для частных издательств лучше было придерживаться как раз такой легенды, сулящей определённую выгоду.
Вряд ли вы встречали в реальной жизни таких людей. Хотя здесь каждому везёт по-своему, у кого-то такие люди могли оказаться среди знакомых, у кого-то – даже среди родственников. Но не исключён и другой вариант: может быть, если вы отбросите в сторону весь страх и все условности, все наносные обстоятельства и мелкие детали, вглядевшись в этот образ, вы узнаете себя.История умного талантливого мошенника-инвалида, ставшего по стечению обстоятельств многократным убийцей.
Случалось ли вам, устав от шума и суеты, отправиться в шальное вольное путешествие, оставляющее за спиной ограничения и условности, но предусмотрев и придумав вполне законное алиби? Именно это происходит с главными героями романа, а встречающиеся на пути трудности и препятствия имеют непосредственное отношение к российской реальности 90-х годов, к диким джунглям, в которых двум лёгким мотылькам всё-таки удаётся уцелеть, опалив крылышки, но сохранив вольный весёлый дух: то, что остаётся всегда и чего не может уничтожить самая жестокая и несправедливая реальность.По жанру роман – лирическая сатира, по типу – роман похождений и философский роман в одном лице.
Собрание миров: мир лягушки-путешественницы, мир крысы-индивидуалистки, мир собаки «нового русского», а также мир биржевого спекулянта и мир человека, переживающего предстоящую гибель человечества. Аналоги данных повестей, близкие по типу и по качеству: «Скотный двор» Д.Оруэлла, «Падение» А.Камю, «Затворник и Шестипалый» В.Пелевина, «Превращение», «Отчёт для академии» и «Исследования одной собаки» Ф.Кафки.
«Человек на балконе» — первая книга казахстанского блогера Ержана Рашева. В ней он рассказывает о своем возвращении на родину после учебы и работы за границей, о безрассудной молодости, о встрече с супругой Джулианой, которой и посвящена книга. Каждый воспримет ее по-разному — кто-то узнает в герое Ержана Рашева себя, кто-то откроет другой Алматы и его жителей. Но главное, что эта книга — о нас, о нашей жизни, об ошибках, которые совершает каждый и о том, как не относиться к ним слишком серьезно.
Петер Хениш (р. 1943) — австрийский писатель, историк и психолог, один из создателей литературного журнала «Веспеннест» (1969). С 1975 г. основатель, певец и автор текстов нескольких музыкальных групп. Автор полутора десятков книг, на русском языке издается впервые.Роман «Маленькая фигурка моего отца» (1975), в основе которого подлинная история отца писателя, знаменитого фоторепортера Третьего рейха, — книга о том, что мы выбираем и чего не можем выбирать, об искусстве и ремесле, о судьбе художника и маленького человека в водовороте истории XX века.
15 января 1979 года младший проходчик Львовской железной дороги Иван Недбайло осматривал пути на участке Чоп-Западная граница СССР. Не доходя до столба с цифрой 28, проходчик обнаружил на рельсах труп собаки и не замедленно вызвал милицию. Судебно-медицинская экспертиза установила, что собака умерла свой смертью, так как знаков насилия на ее теле обнаружено не было.
Восточная Анатолия. Место, где свято чтут традиции предков. Здесь произошло страшное – над Мерьем было совершено насилие. И что еще ужаснее – по местным законам чести девушка должна совершить самоубийство, чтобы смыть позор с семьи. Ей всего пятнадцать лет, и она хочет жить. «Бог рождает женщинами только тех, кого хочет покарать», – думает Мерьем. Ее дядя поручает своему сыну Джемалю отвезти Мерьем подальше от дома, в Стамбул, и там убить. В этой истории каждый герой столкнется с мучительным выбором: следовать традициям или здравому смыслу, покориться судьбе или до конца бороться за свое счастье.
Взглянуть на жизнь человека «нечеловеческими» глазами… Узнать, что такое «человек», и действительно ли человеческий социум идет в нужном направлении… Думаете трудно? Нет! Ведь наша жизнь — игра! Игра с юмором, иронией и безграничным интересом ко всему новому!