Расслабься, крошка! - [59]

Она хватала ртом воздух и даже потянулась за сигаретами, но быстро отдернула руку. Этот Марат (не Николай и не Володя!) непременно наябедничает, что она курила, черт его побери! Они все шпионили за ней с фальшивыми улыбками, а Марина потом понуро оправдывалась перед Петюней за каждую выкуренную сигарету или лишний кусок мяса.

Когда она станет мегазвездой, то пошлет всех к черту! Будет есть сколько влезет, курить сколько захочется и плевать на контракты и общественное мнение.

Хотя какое в России общественное мнение? Курам на смех!

Внезапно в голову Марины пришла свежая мысль. Она даже выпрямилась, а ее глаза лихорадочно заблестели.

Она ведь звезда. Верно? Верно! А кто они?

Обслуга.

А обслугу, в отличие от звезды, можно заменить. Пусть даже не она ее нанимала, на этот счет можно всегда поговорить с тем, кто мановением пальца сдвигал горы.

Вот сейчас приедет и потребует.

— Разворачивайтесь, — приказала она шоферу. — Мы едем за город.

В загородный дом Ашота Адамяна Марину пропустили неохотно. У ворот охранники долго препирались с нею и делали вид, что хозяина нет дома. Ашот, облаченный в синий халат, в это время стоял на балконе, курил и смотрел на свою подопечную сверху вниз — такая у него была привычка. Охранник у ворот робко поглядывал на хозяина, но тот и бровью не повел. Марина вытягивала шею, махала рукой, звонила на мобильный — без толку.

— Не вовремя мы, — флегматично сказал водитель Марат.

Марина злобно посмотрела на него:

— Почему это?

— Ну, не пускают…

— Много вы понимаете, — высокомерно оборвала Марина и выскочила из машины.

Не станет же она объяснять халдею, что у Ашота это в привычке — мурыжить человека в приемной, а потом снизойти до встречи, если ему эта беседа не слишком нужна. Исключение составляли лишь ВИП-персоны, которых пропускали сразу. Насчет себя Марина иллюзий не питала. К привилегированным она не относилась, но в глубине души все же чувствовала досаду, что за ее унижением сейчас наблюдает этот шоферюга и наверняка посмеивается.

Ашот курил, разглядывая Марину, словно букашку в микроскоп.

Она зло топнула ногой, угодив в лужу.

Брызги полетели во все стороны, а белые сапоги моментально покрылись грязными разводами.

— Ты долго намерен меня тут держать? — завопила она.

Охранник снова робко посмотрел на хозяина, и тот чуть заметно кивнул. Створки кованых ворот медленно распахнулись, впуская машину.

Сжалился, скажите пожалуйста!

Марина поежилась и бросилась к дверям.

В хмуром темном небе ползла грязная вата осенних туч, подсвеченная снизу фонарями. Они грозили не то первым снегом, не то дождем. Скорее, скорее туда — в тепло, если, конечно, дверь откроют с первого раза!

Дверь открыли.

Молчаливый прислужник с бандитской физиономией хмуро кивнул и отошел в сторону, не сделав даже попытки взять у нее куртку. Злая, как сатана, Марина влетела в гостиную.

Атмосфера там была вполне домашняя, сонная и до такой степени уютная, что Марине одновременно захотелось есть и спать. Телевизор, где показывали вечернее шоу, пел на разные голоса. С кухни доносился аромат жареного мяса. Ашот, несмотря на предостережения медиков, отказываться от кавказской кухни не собирался. А снизу, где была оборудована сауна с бассейном, тянуло приятным влажным воздухом, в котором сплетался банный дух и запах водорослей. Ашоту привозили морскую соль и какие-то полезные водоросли с Мертвого моря.

На лестнице послышались грузные шаги.

— Ты чего так поздно? — спросил Ашот.

— Поговорить хотела, — хмуро сказала Марина.

— Говори.

От расстройства, унижения, а еще — от запаха перченого мяса она совершенно растеряла свой словарный запас и только беспомощно пожала плечами.

Ашот усмехнулся:

— Кушать хочешь?

— Конечно.

— Ну пойдем, покушаешь, расскажешь, что случилось.

За ужином Марина поняла, что Ашот не слушает ее возмущенного рассказа. Он бесконечно вскакивал, подходил к окну, странно улыбался и облизывал верхнюю губу, что придавало ему сходство со змеей.

Взгляд у него был рассеянный и неживой.

Столько ехала — и все зря…

За окном послышался шум, потом заскрежетали петли ворот, и во двор въехала машина.

Ашот встал и снова подошел к окну. В свете уличных фонарей, желтых, как воск, его лицо стало похожим на гротескную маску Франкенштейна.

— Иди в сауну, — приказал Ашот. Не сказал, а именно приказал. — Погрейся. А я через полчасика подойду, попарю старые косточки.

— Но я…

— Иди, я сказал!

В металлическом голосе прорезался акцент. Марина сжала зубы и, прихватив со стола апельсин, пошла вниз.

Сидеть в парилке было скучно.

Прогрев каждую косточку, Марина села на бортик бассейна и немного побултыхала в воде ногой. Поверху бассейн был выложен голубой плиткой, внизу синей, что придавало ему глубины. На противоположной стороне бассейна, у джакузи, тоже сидела девушка, только мраморная — не то нимфа, не то дриада, — с венком из листьев на голове и отрешенно-спокойным лицом.

Интересно, кто это там приехал?

Затянув на груди сползающее полотенце, она крадучись поднялась по выложенным кафелем ступенькам и прислушалась.

— …Думаю, что через пару дней мы закончим. Вокруг всё спокойно?

Голос Ашота был приглушенным, со свистящим придыханием астматика.