Рассказы вьючного ящика - [6]

«Ну вот, опять вы за свое, — забеспокоился Голос. — Все-таки вы мне чуточку не доверяете, все время выставляете в своем сознании защитные поля, на преодоление которых я трачу огромную энергию. Это так разорительно, Вадим! Ну поверьте же мне до конца, прошу вас!»

«Верю, дорогой, верю, — легко согласился Вадим, настроившись на веселый лад. — Так как же вы с Виконтом контактировали?»

«Ох, — вздохнул Голос, — такой обширный, такой перспективный мозг, такое образное восприятие мира и-увы! Мысли его мимолетны и трудноуловимы. Зато исключительно стойки и сильны эмоции. Так что все же кое-что меня заинтересовало. Не для коллекции, конечно, а так… Чувство ярости и страха, и то, отчасти знакомое мне, очень привлекательное чувство влечения к существу того же вида, зовущемуся Кастаньетой».

«Вот бы не подумал, — удивился Вадим, Виконту нравится Кастаньета? Скажите… А кстати, — перебил он себя, — давайте хоть познакомимся. Я — Вадим. Это мое имя. А ваше?»

«Позвольте мне сохранить мое имя в тайне, мадам, — произнес граф дрогнувшим голосом», — процитировал Дюма Голос. — «Мадам — вы, а „граф-голосом“ — я. Остальное изложено абсолютно точно».

«Вот те раз! — удивился Вадим. — Какое же это знакомство? Должен же я как-то к вам обращаться?»

«Я могу воспроизвести в вашем мозгу звучание своего имени, но вряд ли вы, Вадим, сможете им воспользоваться. Хотите?»

Вадим, мысленно кивнувший, вздрогнул и передернулся от высокого, пронзительного визгливого скрежета.

«Ну как? — спросил Голос. — Сможете ли вы обращаться ко мне, называя меня таким образом?»

«Ну уж нет!»

«Я тоже так думаю, — ничуть не обидевшись, согласился Голос. — Скажите, какие это вызвало у вас земные, или бытовые, ассоциации?»

«Как вилкой по стеклу царапнуло», — не задумываясь, определил Вадим.

«Вилка… стекло… — раздумчиво проговорил Голос. — Звучит одинаково приятно. Царапнуло-тоже неплохо. Вот и зовите меня так».

«Вилкой-по-стеклу! — запротестовал Вадим. — Это ж вспотеешь, пока выговоришь. Тогда уж лучше сокращенно: Ви-П-Ст… Или вот — ВИСТ! А?»

«Звучно и кратко, — одобрил Голос. — Хорошо. Отныне я для вас Вист. Вист… — повторил он, с явным удовольствием примеряясь к новому имени. — Ах, если бы наше знакомство, Вадим, состоялось с утра! Если бы я не потерял столько времени на бесплодные попытки контакта с лошадью! Распропереэтак!» — в сердцах заключил он.

«Научили Пришельца материться, — подумал ощутивший неловкость Вадим. — Ухари, ничего не скажешь!»

И тут вдруг до него впервые по-настоящему дошло, что он тут, на реке Онеке, действительно беседует с Пришельцем — фантастическим существом, фантастическим образом заключенным вот в этом знакомом обшарпанном вьючном ящике, на одном боку которого пляшут сейчас неровные отблески пламени нешибко горящего костра: взметнутся и опадут, взметнутся и опадут…

«Как вам там, Вист?» — спросил он ящик, погладив ладонью крышку.

«Мне там никак, — прозвучал ответ в Вадимовом сознании. — Что могут чувствовать мертвое дерево и мертвое железо, в среде которых я располагаюсь с момента соприкосновения?»

«А эта пробоина? — коснулся Вадим края дыры. — Не беспокоит?»

«Как бы мне вам объяснить? — задумался Вист. — Ну вот. Закройте глаза, чтобы лучше сосредоточиться. Закройте и представьте себе ближайшую к вашей Земле планету. Представили?»

Вадим, видевший однажды телепередачу с лунной поверхности, и представил себе Луну с борта ракеты: изрытую оспинами кратеров буровато-серую полусферу с краями, круто обрезанными чертой горизонта.

«Представили?» — нетерпеливо переспросил Вист.

«Ага».

«Ну и приземляйтесь теперь! Летите и опускайтесь!»

Оспины на поверхности послушно выросли до размеров нормальных кратеров. Увиделись угловатые каменные глыбы на пыльной щебенке. И все это помещалось на дне огромной воронки с крутыми откосами краев.

«Приземлились, Вадим? — торопил Вист. Что вы увидели там в самый первый момент?»

«Глыбу, — ответил Вадим, — серую. Всю в лишайниках. Только лишайников там быть не может».

«Будьте уверены, — категорически заявил Вист, — они там есть».

«Да нет же на Луне лишайников, — запротестовал Вадим, — это доказано. Там, между прочим, люди уже побывали».

«На вашей Луне, — подчеркнул голосом Вист, — на той самой, которую вы себе представили, они есть. И эта ваша Луна, — снова выделил он слово, — существует уже во Вселенной. Но суть не в этом. Суть в том, Вадим, что посланная вами мысль, ваша мысль материализовалась теперь в этом валуне, покрытом лишайниками. Ясно? Она распределилась в нем, базируется там точно так же, как если бы это был вьючник в моем случае. Только для вашей конкретной, „лунной“, что ли, мысли-это первое воплощение, а для меня — затрудняюсь сказать какое… Так вот, скажите, Вадим, ощутит ли что-нибудь эта ваша воплощенная мысль, если даже валун рассыплется в щебенку? Да пусть он себе рассыпается, что с того? Ясно?»

«Да, да», — не стал противоречить Висту Вадим, мало что понявший из его странного объяснения.

«А скажите, Вист, что вы представляете собой сами? То есть, я хочу сказать — вне этого ящика? Что вы… как бы это сформулировать… Ну, в общем, каков вы у себя на планете?»