Рассказы. Выпуск 2 - [24]

— Да, у меня были травмы… Я упал с большой высоты, открытые переломы…

— При этом вы осознавали риски? В случае повреждения жизненно важного органа в силу вступают положения Конвенции.

— Да… Обычное восстановление заняло бы много времени… И на это нужны были деньги.

— В ходе совершения преступления и в результате задержания вы получили критические повреждения жизненно важных органов. По Конвенции вы с этого момента считаетесь официально умершим. Ваше сознание было перенесено в автономную единицу. Сейчас второе октября, процесс переноса занял двадцать дней. Отныне де-юре вы лишены гражданства и приравниваетесь к средствам производства с соответствующим положением, за исключением того, что владельцу запрещается наносить ущерб и каким-либо образом уничтожать вас. Поскольку вы совершили серьезное правонарушение, то права на пользование ваши трудом принадлежат правительству. Апелляцию на решение Конвенции вы сможете подать через сто лет. Отключить ведение протокола! — Люк-де-Бар откинулся на спинку стула и улыбнулся. — Ты, наверное, можешь сказать, что это твой сообщник нанес тебе раны и смотался с деньгами. Да, ты прав. Но нас это мало волнует, преступник схвачен, по бумагам он оказывал сопротивление и получил несовместимые с жизнью раны. Деньги? А, куда-то пропали, изобретательность нынешних злодеев не имеет границ. В конце концов, все застраховано. Твои слова теперь ничего не значат, ведь ты уже официально не человек, а железка, робот. У тебя даже имени нет, только номер — 000002236784—54.

Феликс прислушался к внутренним ощущениям, попытался почувствовать хоть что-то, но вместе с биологическим мозгом исчезла и возможность ощущать эмоции. Он по-прежнему осознавал себя, имел ту же память, но думал… рационально? Он прислушался к себе и понял, что напрочь лишен возможности злиться на предателя. Более того, Феликс понимал, что с логической точки зрения Ленни не нужна такая обуза, как он, к тому же нет необходимости делить сумму на двоих. Одни плюсы. Люк-де-Бара он тоже понимал, ведь тот всего лишь делал свою работу. Следователь, кажется, уловил его мысли, потому что улыбнулся и кивнул.

— Вижу, ты и не собираешься ничего говорить. Никто не жалуется. Роботы все такие, лишены груза эмоций. Может, и я когда-нибудь попробую. Хотя нет, не стану. — На его лицо наползла кривая усмешка, переросшая в недобрый смех. — Зачем мне это, если я по долгу службы могу заменять себе все по мере необходимости на биологические ткани?

И политиканов он понимал. Хоть и не был согласен с самой Конвенцией, но чисто логически их понимал. Они желали контролировать население, оставаясь при этом вечно у власти. Им доступны любые органы, даже новый мозг можно вырастить и скопировать в него информацию со старых нейронов. Им нужно любой ценой поддерживать сложившуюся конъюнктуру, поэтому они обеспечивают для населения минимальный набор бесплатных услуг — простейшее питание и небольшой безусловный доход. А еще услуги по замене поврежденных органов на «железный» аналог, но, конечно, с оговорками, правило пятидесяти процентов никто не отменял, чуть превысил — и юридически ты более не человек. Поэтому в случае пользования услугами бесплатной медицины — либо возвращаешь со временем деньги и покупаешь новую биологическую ткань взамен, либо рискуешь стать роботом, читай рабом, при любой серьезной травме.

А роботы выполняют самую опасную и грязную работу, обеспечивая для граждан минимальный безусловный доход. Это и есть суть Конвенции, и ее ратифицировали все цивилизованные страны.

— А самое смешное, я могу как угодно тебя оскорблять, и у тебя даже мыслей не возникнет мне возразить. Ведь это нелогично, любое сопротивление только увеличит срок. — Люк-де-Бар пнул его в грудь и спокойно повернулся спиной. — Да пожалуй, даже пробовать не буду. А ведь и правда, ничего человеческого, любой бы на твоем месте давно себя проявил — разозлился или, наоборот, потерялся, в зависимости от специфики личности. А роботы… Да все вы одинаковые. Бездушные, как пылесосы. Ладно, пора мне. Честно говоря, я не знаю, куда тебя отправят, может на урановые шахты, а может вообще на Луну, добывать гелий-3. На меня зла не держи, ведь я лишь выполняю свой долг. Рядовой солдат не в силах ничего изменить. Эх, зачем я все это говорю, тебе же все равно… Проваливай к черту. На обратный процесс можешь не рассчитывать, биологические мозги чрезвычайно дороги и ограничены в производстве, их приберегают только для важных людей.

***

Месяц за месяцем он проделывал одно и то же. Дни сливались в единую массу, повторяясь в своей рутине. Он круглосуточно находился на поверхности спутника, ведь ему не требовалась ни еда, ни питье, ни отдых. Вечный неоплачиваемый труд. Всего-то и нужно, что заменять батареи питания да проводить плановый осмотр на предмет неисправностей. Феликс уже давно согласился с тем, что он теперь не человек, а машина, а значит, ему нужен только механик, простой рукастый парень, прямо-таки как он ранее. Иронично, как сказал бы живой Феликс.

Слева протянулась новая тень. Он повернулся и заметил незнакомого робота, который двигался по поверхности спутника небольшими прыжками. Охранников здесь не было, поскольку бежать некуда. А отлынивание от работы не имело никакого смысла, только удлиняло срок. Очевидно, что это другой заключенный, похоже из новеньких. Было видно, что такой способ передвижения для него в диковинку, поскольку он едва не падал при каждом приземлении.