Рассказы - [43]

Банка оказалась вполне приличного объема - едва совладал. С кипятка, сытости и близости печки потянуло в сон...

Должно быть оттого, что который день бегал по улицам ошалевшей барбоской, город и приснился. Запсковье, пыльное, жаркое лето, знакомый забор фабрики Мейера. Едкие запахи, что над цехами неизменно клубятся. Сгубил тот льнотрепальный ад мамку, скоротечная чахотка сожгла в три месяца...

Проснулся Гришка в тоске и поту - какой-то дурень в печку поленьев насовал, припекало как в бане. В соседней комнате шел разговор:

...- А что я сделаю?! Какими коврижками и посулами людей привлеку?! Нас тут с гулькин нос осталось! Из Петрограда подкрепления нет, железнодорожники саботируют. Сдадим мы Псков, как не крути! - страшным полушепотом орал Иванов.

- Так и сдавайте, - нагло хмыкнул кто-то в ответ, - что толку на улице торчать? Столпились как бараны. Вы знаете, кто такие бараны, гражданин командир автороты?

- Знаю, гражданин бывший поручик. И что теперь? Бечь без оглядки?

- Все же у вас люди. А кровь людская - не вода!

- Город без боя сдать предлагаете? Так мы не полковники штабарма, чтоб сигарки покуривать, да ухмыляться свысока, в тыл на моторах отбывая. Наш это город!

- Желаете окропить кровью псковские улицы? Героично. Бог в помощь, да только не один вы здесь. Немцы остатки вашей автороты и этого, с позволения сказать, 2-го красноармейского, в пять минут положат. Нельзя же так бездарно, товарищ ротный! Рассредоточьте хотя бы своих стрелков. Или окончательно разбежится р-р-революционная гвардия?

- Слушай, вашбродь, а ведь у тебя у самого два штыка за спиной, да и у тех рожи злодейские, - злобно напомнил Иванов. - Ты бы батальон привел, потом насмехался.

- Увы. Стрелки со мной из охотников-разведчиков, иных желающих не нашлось. А что у вас, ротный, у самого в резерве есть? Поскольку эта скромная толпа, что на улице - вообще не в какие ворота. Просто смешно.

- Броневик должен подойти. Где-то латыши и ударный батальон, но хрен их знает....

Нашарив остывший чайник, Гришка выглянул из-за печки. Спину наглого офицера посыльный уже видел - очень знакомая спина, да и бекеша, перекрещенная ремнями, приметная. Не выдержал, значит, поручик, завернул в город глянуть, не потеряли ли его пружины.

- Артиллерией не порадуете? - покачивался на каблуках офицерик.

- Отчего ж. На складе аж с дюжину орудий насчитается. Только расчетов нет, часть орудийных замков в клозете на Иркутском плацу утоплена, а остальные вообще неизвестно куда испарились. Снарядов - не единого. Вчера, что успели в Петроград угнали, артмастерские тоже эвакуировали. Всё - паровозов нет, железнодорожники деру дали. Два товарных эшелона у Лопатино застряло, да еще вагоны у пироксилиновых складов бросили. Говорю же, саботаж наглейший. Имелась мысль рвануть, что не увезли...

- Ротный, ты не спеши, давай поподробнее, - оживился поручик.

- Саперы у вас есть, что ли? Да туда, к складам, уже не проскочишь. Немцы по путям прошли, мне сейчас со станции телефонировали.

- Вагоны далеко от станции?

Гришка отставил чайник и, не подходя к двери, сказал:

- Ежели надо, покажу.

- Тьфу, черт, что ты там пригрелся, да слушаешь втихомолку? - возмутился Иванов.

Повел Гришка отряд через Заглебские переулки. Шли в густеющих сумерках - проводник впереди, за ним пятеро, выстроились не табунком, а цепочкой, да еще настойчивый поручик велел дистанцию держать, к друг другу не жаться. Снегу в глухих огородных переулках было изрядно, Гришка упорно протаптывался, чуя, как вновь набивается снег в голенища. Валенки так и не высохли, ноги стыли, зато вверху вообще запарился. Хорошо, винтовку приказали оставить. Гришка-то буркнул "еще чего", но на него этак глянули... В общем, да, без ружья сподручнее. Тем более, болтался на шее юного бойца медный провод, свернутый желтым тощим хомутом. Сейчас этот провод, может, и поважнее пулемета. Еще бы в горло не норовил кольнуть...

Остальные бойцы нагружены были изрядней: оружие, инструмент, батареи - черт его знает, что за батареи, зовутся "двойные элементы системы Попова", раньше Гришке такая электротехника и на глаза не попадалась. В общем, по снегу с таким грузом не особо побегаешь. Дядя Василий уж сопел вовсю, покашливал. Хотелось сбавить ходу, но поручик негромко, но резко подгонял в спину:

- Шире шаг, гражданин юнкер.

- Чего это я "юнкер"? Никакой я не юнкер!

- Виноват, товарищ вольноопределяющийся красный следопыт. Обидел по дореволюционной убогой привычке. Ты шагай поживее, опоздаем - напрасная прогулка получится.

Легко сказать "поживее". Тут уж хочется сесть в снег, да дух перевести. Может и напрасно окраиной повел, проскочили бы напрямую по улицам...

На улицу все равно пришлось выйти. Тянулись заборы, затаились темные дома. Сейчас перекресток, потом мимо "Галантереи Гиллера"...

- Стой!

Словно шепот и пхнул в спину - Гришка с размаху сел в сугроб у забора. Рядом присел на одно колено поручик - винтовка наизготовку, прищуренные глаза блестят.

- Чем пахнет, следопыт?

Гришка принюхался:

- Ну, дымом. Печи же. Да еще с станционных тупиков несет - там продовольственные склады догорают.