Рассказы - [41]
Как-то во время ужина слуга подал ей вареные яйца, скорлупа которых была разрисована под алжирский черно-белый оникс с янтарными прожилками. Адель, у которой пропало всякое желание есть, расплакалась. Морис Огей-Дюпен в бешенстве бросил салфетку и вскричал:
— Ну да! В этом доме найдешь понимание! Дождешься!
И с горьким ощущением одиночества, иногда свойственным гениальным художникам, он выскочил из-за стола и бросился в свой кабинет. Замкнувшись, он закурил сигарету, расписанную под фиолетовый зернистый мрамор из гор Юры. Не успел он затянуться, как голова у него закружилась. Он почувствовал, как на него нисходит вдохновение, желание творчества, еще более неистовое, чем обычно. Но что это? Он оглянулся вокруг в поисках хотя бы одной вещи, еще не расписанной, не испещренной прожилками, яркими вкраплениями и разводами самых неясных цветов и оттенков. Прямо перед ним стояло зеркало, в котором он увидел себя во весь рост. И тогда он сразу понял, что ему следует делать. Он разделся догола, схватил палитру и осторожно, крохотными мазками начал разрисовывать собственную кожу.
Нежные прикосновения кисточки щекотали. Не без тщеславия он выбрал для себя греческий глазковый мрамор и радовался, наблюдая, как постепенно приобретают благородный вид его невыразительное лицо, обвислый живот и тощие ноги. Зелено-голубые разводы вытесняли отовсюду бледный розовый цвет его кожи. Вскоре только незакрашенный кончик носа и белые круги вокруг глаз напоминали, что они принадлежат живому человеку. От волнения у Мориса Огей-Дюпена перехватило дыхание: да, он творил свой шедевр! Он добавил еще несколько желтоватых жилок вокруг пупка, вырисовал ярко-голубой глазок вверху, на левом бедре, разрисовал паутинкой бедра и большими полосами икры, а потом снова принялся за лицо, конечно же, самый ответственный участок.
Он уже докрашивал зеленым веки, когда почувствовал, как кровь стынет у него в жилах. Могильный холод сковал руки и разливался по всему телу. Он ужаснулся: мрамор, который он столько времени искусно имитировал, мстил ему за себя. Он еще попробовал спастись, как можно скорее скипидаром смыть с себя краску! Но у него уже не было силы пошевелиться. Застывающий, ошеломленный, с минуты на минуту он ждал перехода из животного мира в царство минералов. Вдруг Морису показалось, что мысли его угасают. Мозг превратился в камень. А затем и сердце сжалось в форме двухстворчатой раковины, остановилось, окаменело.
Когда жена заглянула в кабинет, чтобы позвать мужа спать, она приглушенно вскрикнула, увидев голую зеленого мрамора статую, которую он оставил вместо себя. Еще никогда в жизни она не видела такой прелести. Адель подарила это творение фирме Трапп. Статую поставили на пьедестале в зале заседаний дирекции. По просьбе вдовы профессиональный скульптор вырезал из настоящего мрамора виноградный листочек, чтобы прикрыть наготу бывшего генерального директора, погибшего, служа искусству.
ПОДОПЫТНЫЕ КРОЛИКИ
Альбер Пинселе только что повесился на крюке от лампы, когда дверь открылась и в комнату вошел маленький человечек в черном и вежливо с ним поздоровался. Повешенный попробовал чертыхнуться и задрыгал в воздухе ногами, хоть так выражая свой гнев. Не испугавшись такого приема, человечек в черном положил на кровать объемистый сафьяновый портфель, котелок, зонтик и серые перчатки.
У него было бледное морщинистое, как сжатая бумага, лицо, открытый и немного печальный голубиный взгляд и бородавка на подбородке. Очень спокойно он вскарабкался на табуретку и вынул из петли тело Альбера Пинселе, которое стукнулось о землю со звуком ложащейся коровы. Затем он одернул манжеты и сказал:
— Меня зовут Фостен Вантр. Вы забыли запереть дверь на ключ.
Альбер Пинселе не ответил, потому что считал себя мертвым. Обеспокоенный этим молчанием, человечек в черном извлек из своего портфеля бутылку рома, веер, английскую соль, губку и принялся приводить в чувство несчастного.
Он работал споро и уверенно, он наклонялся, вставал, поворачивался, и слышно было, как хрустят его мускулы, словно сухой хлеб. Он напевал:
Альбер Пинселе открыл глаза и глубоко вздохнул:
— Что вы здесь делаете?
— Возвращаю вас к жизни, — ответил Фостен Вантр.
— Лучше бы не совались в чужие дела.
— Вы рассуждаете, как ребенок! Выпейте-ка лучше: скажите, как вам ром!
Неудачник-повешенный приподнял голову, хлебнул алкоголя и выплюнул его на пол:
— Я больше ничего не хочу. Если бы вы знали.
— Я все знаю! Я все знаю! Я знаю, что вам двадцать пять лет, что у вас нет работы, нет будущего, нет родных, нет любовницы и что вы уже девять месяцев не платили за гостиницу!
— Ах! Молчите! — застонал Альбер Пинселе.
— Я уже несколько недель слежу за вами. Я послал вам свой проспект: «Отчаявшиеся, заработайте на вашем отчаянии. За справками обращаться к г-ну Фостену Вантру, улица Орельен-Ламбер, 17». Почему вы мне не ответили?
— Мне это казалось несерьезным.
— Несерьезным? Ах!.. Вы все одинаковы! Слушайте же, я пришел, чтобы предложить вам способ заработать деньги и обеспечить себе счастливую старость.
Кто он, Антон Павлович Чехов, такой понятный и любимый с детства и все более «усложняющийся», когда мы становимся старше, обретающий почти непостижимую философскую глубину?Выпускник провинциальной гимназии, приехавший в Москву учиться на «доктора», на излете жизни встретивший свою самую большую любовь, человек, составивший славу не только российской, но и всей мировой литературы, проживший всего сорок четыре года, но казавшийся мудрейшим старцем, именно он и стал героем нового блестящего исследования известного французского писателя Анри Труайя.
Анри Труайя (р. 1911) псевдоним Григория Тарасова, который родился в Москве в армянской семье. С 1917 года живет во Франции, где стал известным писателем, лауреатом премии Гонкуров, членом Французской академии. Среди его книг биографии Пушкина и Достоевского, Л. Толстого, Лермонтова; романы о России, эмиграции, современной Франции и др. «Семья Эглетьер» один роман из серии книг об Эглетьерах.
1924 год. Советская Россия в трауре – умер вождь пролетариата. Но для русских белоэмигрантов, бежавших от большевиков и красного террора во Францию, смерть Ленина становится радостным событием: теперь у разоренных революцией богатых фабрикантов и владельцев заводов забрезжила надежда вернуть себе потерянные богатства и покинуть страну, в которой они вынуждены терпеть нужду и еле-еле сводят концы с концами. Их радость омрачает одно: западные державы одна за другой начинают признавать СССР, и если этому примеру последует Франция, то события будут развиваться не так, как хотелось бы бывшим гражданам Российской империи.
Личность первого русского царя Ивана Грозного всегда представляла загадку для историков. Никто не мог с уверенностью определить ни его психологического портрета, ни его государственных способностей с той ясностью, которой требует научное знание. Они представляли его или как передовую не понятную всем личность, или как человека ограниченного и даже безумного. Иные подчеркивали несоответствие потенциала умственных возможностей Грозного со слабостью его воли. Такого рода характеристики порой остроумны и правдоподобны, но достаточно произвольны: характер личности Мвана Грозного остается для всех загадкой.Анри Труайя, проанализировав многие существующие источники, создал свою версию личности и эпохи государственного правления царя Ивана IV, которую и представляет на суд читателей.
Анри Труайя – знаменитый французский писатель русского происхождения, член Французской академии, лауреат многочисленных литературных премий, автор более сотни книг, выдающийся исследователь исторического и культурного наследия России и Франции.Одним из самых значительных произведений, созданных Анри Труайя, литературные критики считают его мемуары. Это увлекательнейшее литературное повествование, искреннее, эмоциональное, то исполненное драматизма, то окрашенное иронией. Это еще и интереснейший документ эпохи, в котором талантливый писатель, историк, мыслитель описывает грандиозную картину событий двадцатого века со всеми его катаклизмами – от Первой мировой войны и революции до Второй мировой войны и начала перемен в России.В советское время оригиналы первых изданий мемуаров Труайя находились в спецхране, куда имел доступ узкий круг специалистов.
Федор Михайлович Достоевский – кем он был в глазах современников? Гением, величайшим талантом, новой звездой, взошедшей на небосклоне русской литературы, или, по словам Ивана Тургенева, «пресловутым маркизом де Садом», незаслуженно наслаждавшимся выпавшей на его долю славой? Анри Труайя не судит. Он дает читателям право самим разобраться в том, кем же на самом деле был Достоевский: Алешей Карамазовым, Свидригайловым или «просто» необыкновенным человеком с очень сложной судьбой.
Шерил – нервная, ранимая женщина средних лет, живущая одна. У Шерил есть несколько странностей. Во всех детях ей видится младенец, который врезался в ее сознание, когда ей было шесть. Шерил живет в своем коконе из заблуждений и самообмана: она одержима Филлипом, своим коллегой по некоммерческой организации, где она работает. Шерил уверена, что она и Филлип были любовниками в прошлых жизнях. Из вымышленного мира ее вырывает Кли, дочь одного из боссов, который просит Шерил разрешить Кли пожить у нее. 21-летняя Кли – полная противоположность Шерил: она эгоистичная, жестокая, взрывная блондинка.
Реальность — это то, что мы ощущаем. И как мы ощущаем — такова для нас реальность.
Сборник из рассказов, в названии которых какие-то числа или числительные. Рассказы самые разные. Получилось интересно. Конечно, будет дополняться.
Сборник посвящен памяти Александра Павловича Чудакова (1938–2005) – литературоведа, писателя, более всего известного книгами о Чехове и романом «Ложится мгла на старые ступени» (премия «Русский Букер десятилетия», 2011). После внезапной гибели Александра Павловича осталась его мемуарная проза, дневники, записи разговоров с великими филологами, книга стихов, которую он составил для друзей и близких, – они вошли в первую часть настоящей книги вместе с биографией А. П. Чудакова, написанной М. О. Чудаковой и И. Е. Гитович.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.