Рассказы. Том 5. Одержимость - [7]

— Там, наверное, одиноко, да?

— Вы же знаете это место, — я пожал плечами. — А что?

— Да нет, ничего. Просто меня интересует, не слышали ли вы случайно что-нибудь этой ночью?

— Слышал что-нибудь? А Что я мог слышать? Лягушек, сверчков и…

— Волков, например?

Я прищурился. Толстяк Леон пристально смотрел на меня.

— Вы слышали вой волка? — шепотом спросил он.

Я покачал головой и надеялся, что он смотрит на нее, а не на мои дрожащие пальцы.

— Странно. Ведь по озеру крики будут отдаваться эхом.

— Но ведь в этих местах нет волков…

— О! — вздохнул Леон. — Вы ошибаетесь.

— Откуда вам это известно?

— Вы помните Большого Пьера, проводника? Ну, того темного мужика, который живет через озеро от вас? — спросил Леон.

— Да.

— Вчера Большой Пьер ушел с охотниками к реке, а его дочь Ивонна осталась присмотреть за домом. В ту ночь она была одна. Именно с ее помощью мы и узнали об этом волке.

— Она рассказала вам?

— Она не рассказала нам, нет. Но сегодня утром добрый доктор Меру случайно проходил мимо ее дома и остановился, чтобы пожелать ей хорошего дня. Он обнаружил ее лежащей во дворе. Вчера ночью на нее напал волк. Пусть душа ее покоится в мире.

— Она мертва?

— Несомненно. Неприятно об этом думать. Доктор Меру потерял следы в лесу, но когда Большой Пьер вернется, он выследит этого зверя.

Подошел доктор Меру, его усы заметно топорщились от возбуждения.

— Что ты думаешь об этом, Чарльз? В этих местах появился волк-убийца… Я собираюсь сообщить в конную полицию и убедиться, что сделано предупреждение. Если бы ты видел тело этой бедняжки…

Я поставил свой бокал на стойку и поспешно отвернулся.

— Вайолет! — второпях проговорил я. — Она же сейчас одна. Мне нужно вернуться к ней.

Я поспешно покинул таверну Леона и почти бегом побежал по залитой солнцем улице.

Теперь-то я знал, куда направилась Лиза после того, как она оставила Вайолет. Теперь-то я знал, что оборотни не только меняют свою форму, они и делают многое другое.

Я свернул к ее придорожному ларьку. Он был закрыт. Отбросив всякую осторожность, я поспешил к ее двери. Единственным откликом на мой стук было раздражительное ворчанье парализованного старика.

Но когда я отвернулся, дверь раскрылась настежь. В дверном проеме стояла Лиза, щурясь от солнечного света. Она была бледна, осунулась, а волосы висели распущенными на голой спине.

— Чарльз, что случилось?

Я оттащил ее в тень деревьев за домом. Она стояла и пристально смотрела на меня, ее лицо было изможденным, под глазами были мешки.

Потом я ее сильно шлепнул. Она дернулась, попыталась увернуться, но моя другая рука держала ее за плечо. Я ударил ее еще раз. Она начала тихо поскуливать, как собака. Как волк.

Я ударил ее еще раз, изо всей силы. Я почувствовал, что задыхаюсь от волнения и с трудом могу произнести слово.

— Ты идиотка! — прошипел я. — Зачем ты это сделала?

Она заплакала. Я сильно тряхнул ее за плечо.

— Прекрати это! Думаешь, я не знаю, что случилось вчера ночью? Можешь себе представить, что знаю. И все в округе знают об этом. Зачем ты это сделала, Лиза?

Тут она поняла, что обмануть меня ей не удастся.

— Мне нужно было это, — прошептала она. — Ты понятия не имеешь, на что это похоже. После того, как я ушла от твоей жены, я направилась вокруг озера. Именно тогда он овладел мною.

— Кто овладел тобой?

— Голод.

Она сказала это просто.

— Ты ведь не в состоянии понять, как возникает голод. Он вгрызается в желудок, а затем начинает поедать твой мозг — и ты не можешь думать. Ты можешь только действовать. Когда я оказалась у домика Большого Пьера, Ивонна была у колодца, набирая в темноте воду. Я помню, что видела ее там, а что потом — не помню.

Я тряхнул ее так, что у нее застучали зубы.

— Ты забыла, да? Ну что ж, эта девушка мертва.

— Слава Богу! — вздохнула Лиза.

Я открыл рот от изумления.

— Ты благодаришь Бога за это?

— Конечно. Поскольку, если бы она не умерла, то есть если бы выжила от укуса такого же существа, как я, она превратилась бы в такую же несчастную, как я сама.

— О-о… — Мне не удалось вымолвить ни слова.

— Ты не понимаешь? То, что я делаю, — это не по своему желанию. Это из-за голода, всегда из-за него. В прошлом, когда я чувствовала, что приближается превращение, то убегала далеко в лес, чтобы никто об этом не знал. Но прошлой ночью этот голод подкрался незаметно, и я не могла ничего поделать. Все же лучше, что она мертва, бедное дитя.

— Это ты так думаешь, — проговорил я. — Но есть одна маленькая деталь, и она рушит наши планы.

— Каким образом?

— Мою жену больше не напугать мыслями о воображаемом волке. Когда она придет с рассказами о том, что ее преследует зверь, никто не подумает, что она сошла с ума. Все теперь знают, что волк есть.

— Понимаю. Что ты предлагаешь?

— Я ничего не предлагаю. Нам придется подождать, пока все не успокоится.

Она обняла меня, ее лицо в ссадинах уткнулось в мое.

— Чарльз, — зарыдала она. — Ты считаешь, что мы больше не будем вместе…

— Как ты можешь ожидать этого после того, что сделала?

— Ты не любишь меня, Чарльз?

Сейчас она целовала меня своими мягкими губами. Это не был поцелуй волка, а теплый вибрирующий поцелуй любящей женщины. Ее руки были мягкими. Я почувствовал, что начинаю отвечать на ее объятия, почувствовал то невероятно сильное желание, которое девушка могла возбудить во мне. И расслабился.