Рассказы. Том 4. Фатализм - [26]

— Я думала, это убьет тебя, — выдохнула она. — Пока ты не плеснул ему кислотой в лицо.

— Кислота? — эхом отозвался я. — Не кислота, черт возьми, а святая вода!

6. В погоне за дьяволом

— Да, святая вода сделала свое дело.

Это был профессор Филипс Кит, который говорил — хоть и слабо, сквозь пепельные губы — но все же говорил, и голос его был безошибочно узнаваем. Консидайн и Уинтергрин опустились на колени рядом с ним, приподняв его седую голову. Потребовалось десять минут, чтобы привести его в чувство. Сначала мы подумали, что красная тварь мертва — и именно Лили заметила эту перемену и с удивлением указала на нее. Покраснение кожи медленно исчезло. Контуры тела слегка изменились, почти на наших глазах. Это было похоже на трансформацию знаменитого Джекила и Хайда, совершенную в кино, но реальность оказалась ужаснее.

Когда мы увидели профессора Филлипса Кита, лежащего на полу в нелепом красном плаще, когда увидели, как его веки слабо затрепетали, к нам вернулось некоторое самообладание.

— Что случилось? — слабо сорвалось с его губ. Я рассказал ему эту историю.

— Да, хорошо, что это была святая вода, — повторил он. — С вашей стороны подумать об этом было чистым откровением.

— Скорее чистым отчаянием, — поправил я.

— Должно быть, я был очень плох.

— Вы были… злом, — медленно вставила Лили. — Абсолютным злом.

— Но что все это значит? — спросил Консидайн.

— Это значит, что я был одержим дьяволом.

— Вы действительно верите в это?

— Вы видели меня, — продолжал Кит. — Это был явный пример того, что древние называли одержимостью демонами. Начиная с библейских времен, литература и история полны записанных случаев с мужчинами и женщинами, которые были «одержимы».

Такое состояние настигло и меня. Не знаю, как это началось.

Когда мы вызвали эту тварь в клетке, полагаю. Шок от нашего успеха ослабил мое умственное сопротивление. Барьеры рухнули на волне энтузиазма. Вы помните мою речь перед зеркалом, не так ли?

Кит повернулся ко мне. Я молча кивнул.

— В ту ночь я вернулся. Хотел еще раз взглянуть на нашего пленника. Я получил что хотел — думаю, даже слишком. Существо загипнотизировало меня. Я не знал этого. Я посмотрел на него и пришел в восторг. Я был возбужден, наполовину опьянен. То состояние, какое описывают религиозные фанатики, и то, что древние жрецы Пана называли экстазом. Так оно и было. Вы с Лили видели, как это на меня подействовало. Я вышел той ночью, даже не помню как. Чуждая моей воля, казалось, приказывала мне, вела меня. Действуя через мои чувства, существо сломало мою волю. Сатана знает, что такое бренные тела. После той ночи я вернулся на рассвете, подчиняясь принуждению, порожденному опьянением и внутренним побуждением. Я вернулся, чтобы посмотреть на существо в клетке, посмотреть на красные глаза в темноте, которые блестели, как два далеких вращающихся мира зла. Два далеких мира, которые приближались и сливались с нашим собственным миром, сливались с моим разумом. Сегодня утром вы с Лили нашли меня спящим возле клетки. Так произошла перемена.

Я мало что помню из сегодняшнего дня. Должно быть, это сработало очень быстро. У меня есть только два отчетливых воспоминания — одно из них, когда я смотрел в зеркало поздно вечером и видел, что моя кожа приобрела красноватый оттенок, как будто я сильно загорел на солнце. Другое воспоминание еще более смутно. Это касается написания чего-то кусочком мела во сне.

Я рассказал Киту о нашем опыте с запуганным существом в клетке.

— Должно быть, часть меня вошла в него, когда он забрал мое тело, — серьезно сказал профессор. Его лицо снова омрачилось от воспоминаний. — Мое тело! К ночи оно уже было не моим, начало хромать. Казалось, я знаю, что происходит, но мне было все равно.

Меня охватил экстаз, эта сила, которая вела меня. Я отправился на бал, а остальное вы знаете.

Наступила тишина. Каким-то образом Консидайн пробормотал: «невероятно!», и эти слова прозвучали слащаво и неуместно.

— Профессор, вам нужно немного отдохнуть, — сказала Лили. — Из-за шока… я думаю, будет лучше, если вы проведете несколько дней в больнице, пока не придете в себя.

Взмах бледной руки.

— Не могу, дорогая моя. Я не могу, разве ты не видишь? Мы должны с ним разобраться.

Рука потянулась к стеклянной клетке. Наши глаза следили за ней.

Сгорбленная фигура за стеклом исчезла. На его месте снова был Сатана. Черный, прямой и грозный, с желтыми гнилыми клыками, оскаленными в злобной ярости. В этих горящих глазах безошибочно угадывались ненависть и подавленное желание.

Консидайн и Уинтергрин увидели его впервые. Они хрипло задышали ртом. Да, Сатана вернулся. И снова ждал, ждал возможности напасть.

— Мы думали, что поймали его в ловушку, но, видите ли, это не так, — прошептал Кит. — Он нашел способ выбраться отсюда. Он может овладеть человеческим телом и ходить по земле как человек. Во всяком случае, на день или около того. Тогда человеческое тело изменяется, и человек как внешне, так и внутренне становится воплощением зла. Мы должны избавиться от него раз и навсегда. Должны!

— Успокойтесь, — сказал я. — Мы понимаем.

— Но вы не понимаете, не можете понять… пока не пройдете через то, что испытал я. Боже! — Кит вздрогнул. — Я не успокоюсь, пока мы не найдем способ отправить его обратно в ад.