Рассказы - [149]
Но это только присказка. Сказка пришла ночью. Я уснул. В поездах я сплю средненько, в 2 часа ночи проснулся и огляделся. Мужик сидит за столиком и спит, иногда начинает заваливаться набок и спросонья дёргается, чтобы не упасть. Матрас «сидит» на сиденье напротив за столиком. Ладно. 4 часа утра. Снова просыпаюсь. Та же картина. Мужику совсем плохо: его клонит в сон, но он борется с собой, а матрас всё так же напротив на лавочке. Столик выдвинут. 5.20 утра: пора вставать, 48 минут до прибытия. Вяло просыпаюсь, и тут мужик падает в проход и храпит прямо на полу. Бужу его, говорю: «Замёрзнешь, вставай». Он меня благодарит и делает следующее: спокойно убирает столик, раскладывает матрас, бельё и ложится спать! Перед самым вокзалом через полчаса проводница его с трудом растолкала. Загадочный дядька.
Вспомнил одну старую-старую байку, которую мне рассказал случайный попутчик в поезде, кажется, Москва — Минск. Он ехал до Орши и ложиться спать не собирался, а мне и поговорить в удовольствие.
Ехал он с полярной вахты, из Сыктывкара. Даже не из самого Сыктывкара, а откуда-то из гораздо более удалённых мест. И рассказал следующее.
Как известно, на трёхмесячных вахтах на севере пить нельзя совсем. Ну, мне с трудом верится, что тайком там не квасят вообще ничего, но если застанут хоть чуть-чуть нетрезвым на рабочем месте (а там очень высокая оплата ввиду тяжёлых условий труда, низких температур и т. д.), то сразу отправят ко всем чертям без разговоров и возмещения. Поэтому пока простые рабочие едут туда (4–5 дней на поезде), они надираются, в последний день пути трезвеют — впрок, что называется.
Ну и вот, идёт этот самый последний день. Железная дорога — двухколеечка, справа и слева — бескрайние снежные равнины, изредка какой чукча случайный попадается. И вот она — станция. Станции там по большей части чисто технические: ну там воды залить в состав, по колёсам постукать. Разьезд организовать, если поездов несколько. И выглядит эта станция так: домик, а в домике — чукча. И всё.
И вот поезд уже трогается, как кто-то говорит: «А где Вася?». Начинают искать Васю. Нет Васи. Дёргают стоп-кран, глядят в окна.
А там, в бескрайней белой степи виднеется удаляющаяся тёмная фигурка. Ну, они все из вагона — кто в чём был — и за Васей. Догоняют. Тащат обратно.
Одет Вася в шлёпанцы (один уже потерял в снегу), майку и спортивные штаны.
«Ты куда попёрся, идиот?» — спрашивают у Васи.
«Ну, типа, станция ведь», — говорит Вася, когда обретает способность мыслить. — «Должен быть магазин. Ну, я это, за закуской пошёл…»
Короче, чуваку очень сильно повезло, что его отсутствие заметили. Потому что на 200 километров вокруг не было не то что магазина, но даже захудалого чукчи на оленьей упряжке.
P. S. Слово «чукча» буквально не воспринимать: просто представители каких-то там северных народов.
Прихожу я как-то домой. А надо сказать, что мы с камрадом снимали тогда на двоих двухкомнатную квартиру. У него — большая комната, у меня — меньшая, что меня полностью устраивает.
Потом к нему приходит девушка, исчезает в комнате, всё окей.
А потом, уже около 23.00 раздаётся ещё один звонок в домофон. Я в это время на кухне что-то себе делаю, то ли пельмени, то ли ещё что. Я слышу, как Женя своих гостей встречает, что-то говорит в коридоре, и слышу, что их много. Оборачиваюсь, а за мной стоит здоровенный негр с дредами. «Майкл», — говорит он. «Тим», — представляюсь я, и на этом общение заканчивается. Суммарно пришли два негра и две девушки ещё, в общем.
По дороге в комнату я обращаю внимание на их ботинки. Они зимние!!! На улице, кстати, +23, кажется, лето ж на дворе, июнь. А два негра (второй не представился) в совершенно одинаковых зимних ботинках, тяжёлых таких, с мехом. Ну и ладно. Ухожу в свою комнату спать, некоторое время слышно шебуршение и беседы в соседней, а потом я засыпаю.
Утром я встаю, выхожу в коридор и вижу, что на коврике по-прежнему две пары зимних ботинок. Девушки, пришедшие с неграми, как я понял, ушли ещё вечером, а ямайцев (они с Ямайки, как выяснилось) тут оставили.
В этот момент из комнаты выползает сонный Женя.
«А негры где?» — спрашиваю я.
«Так они ночью ушли».
«Без ботинок?????»
Женя смотрит и осознаёт, что и в самом деле: негры ушли в ночь, оставив свои зимние ботинки.
А я в это время иду к холодильнику и обнаруживаю следующие разрушения:
— мороженное с вечера кто-то переложил из морозилки в холодильник, и оно там растеклось;
— 500-граммовый шмат ветчины, купленный мной накануне, пропал бесследно.
Я в гневе говорю Жене: «Где моя ветчина?»
Наверное, ямайцы унесли.
Я, сердитый, ухожу в комнату. А уже днём Женя рассказал мне, что было «за сценой».
Негры часа в 2 ночи после того, как трёп им надоел, пошли на лестничную клетку то ли покурить, то ли воздухом подышать. В носках, потому что ботинки им надевать было лень. Женя к тому времени уже то ли спал, то ли очень спать хотел, как и девушка. С собой негры прихвалили найденную в холодильнике ветчину (пожевать), а мороженное переложили, чтобы не было таким холодным.
А Женя со сна поднялся, увидел, что их нет, а дверь открыта, и дверь запер. И лёг спать. Бедные ямайцы полночи колотились в дверь (звонок у нас не работает), а потом уснули прямо на лестничной клетке. Лишь утром они попали в квартиру, забрали ботинки, сказали на прощание несколько добрых слов и ушли.
27 мая 1953 года новозеландец Эдмунд Хиллари и шерп Тенцинг Норгей первыми ступили на вершину высочайшей горы мира – Эвереста. Но… первыми ли? До них как минимум два человека претендовали на эти лавры: великий альпинист Джордж Мэллори, пытавшийся покорить Эверест в 1924 году, и безумец-одиночка Морис Уилсон, предпринявший свою авантюру в 1934-м. Кто из них был первым? Загадку в наше время хочет разгадать англичанин Джон Келли – он идет наверх, чтобы раз и навсегда поставить точку в этой истории…Центральная линия романа – жизнь Джорджа Мэллори и обстоятельства, предшествующие его легендарному восхождению, его любовные отношения и научные работы, его многочисленные путешествия и Первая Мировая война.
В многочисленных справочниках и списках русских изобретений чаще всего не упоминается три четверти замечательных идей, рождённых отечественной изобретательской мыслью, зато обнаруживается, что мы придумали самолёт (конечно, нет), велосипед (тоже нет) и баллистическую ракету (ни в коем случае). У этой книги две задачи: первая — рассказать об изобретениях, сделанных в разное время нашими соотечественниками — максимально объективно, не приуменьшая и не преувеличивая их заслуг; вторая — развеять многочисленные мифы и исторические фальсификации, связанные с историей изобретательства.
«Однажды у меня появилось желание написать нечто вроде небольшого учебника, который может дать что-то новое как начинающим поэтам, так и поэтам профессиональным. Результат перед вами. Я старался изложить материал наиболее простым, разговорным языком, не вдаваясь в подробности и не употребляя чрезмерно много специальных терминов».
«Ода абсолютной жестокости» – дебютный роман одного из самых талантливых фантастов нового поколения. Герои «Оды» живут в мире, где нет смерти, но он наполнен страданиями, убийствами и пытками. За всем этим хаосом скрывается главный вопрос: как поведет себя человечество в случае обретения бессмертия? Здесь может выжить только тот, кто обладает нечеловеческой силой и жестокостью.«Ода» – история берсерка Риггера, теряющего свое бессмертие. Сможет ли он выжить в жесточайшем мире, где все, кроме него, неуязвимы?
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Вторая мировая, Харбин, легендарный отряд 731, где людей заражают чумой и газовой гангреной, высушивают и замораживают. Современная благополучная Москва. Космическая станция высокотехнологичного XXVII века. Разные времена, люди и судьбы. Но вопросы остаются одними и теми же. Может ли убийство быть оправдано высокой целью? Убийство ради научного прорыва? Убийство на благо общества? Убийство… из милосердия? Это не философский трактат – это художественное произведение. Это не реализм – это научная фантастика высшей пробы.Миром правит ненависть – или все же миром правит любовь?Прочтите и узнаете.«Давно и с интересом слежу за этим писателем, и ни разу пока он меня не разочаровал.
Героиня книги снимает дом в сельской местности, чтобы провести там отпуск вместе с маленькой дочкой. Однако вокруг них сразу же начинают происходить странные и загадочные события. Предполагаемая идиллия оборачивается кошмаром. В этой истории много невероятного, непостижимого и недосказанного, как в лучших латиноамериканских романах, где фантастика накрепко сплавляется с реальностью, почти не оставляя зазора для проверки здравым смыслом и житейской логикой. Автор с потрясающим мастерством сочетает тонкий психологический анализ с предельным эмоциональным напряжением, но не спешит дать ответы на главные вопросы.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Удивительная завораживающая и драматическая история одной семьи: бабушки, матери, отца, взрослой дочери, старшего сына и маленького мальчика. Все эти люди живут в подвале, лица взрослых изуродованы огнем при пожаре. А дочь и вовсе носит маску, чтобы скрыть черты, способные вызывать ужас даже у родных. Запертая в подвале семья вроде бы по-своему счастлива, но жизнь их отравляет тайна, которую взрослые хранят уже много лет. Постепенно у мальчика пробуждается желание выбраться из подвала, увидеть жизнь снаружи, тот огромный мир, где живут светлячки, о которых он знает из книг.
Посреди песенно-голубого Дуная, превратившегося ныне в «сточную канаву Европы», сел на мель теплоход с советскими туристами. И прежде чем ему снова удалось тронуться в путь, на борту разыгралось действие, которое в одинаковой степени можно назвать и драмой, и комедией. Об этом повесть «Немного смешно и довольно грустно». В другой повести — «Грация, или Период полураспада» автор обращается к жаркому лету 1986 года, когда еще не осознанная до конца чернобыльская трагедия уже влилась в судьбы людей. Кроме этих двух повестей, в сборник вошли рассказы, которые «смотрят» в наше, время с тревогой и улыбкой, иногда с вопросом и часто — с надеждой.
Доминик Татарка принадлежит к числу видных прозаиков социалистической Чехословакии. Роман «Республика попов», вышедший в 1948 году и выдержавший несколько изданий в Чехословакии и за ее рубежами, занимает ключевое положение в его творчестве. Роман в основе своей автобиографичен. В жизненном опыте главного героя, молодого учителя гимназии Томаша Менкины, отчетливо угадывается опыт самого Татарки. Подобно Томашу, он тоже был преподавателем-словесником «в маленьком провинциальном городке с двадцатью тысячаси жителей».
Сначала мы живем. Затем мы умираем. А что потом, неужели все по новой? А что, если у нас не одна попытка прожить жизнь, а десять тысяч? Десять тысяч попыток, чтобы понять, как же на самом деле жить правильно, постичь мудрость и стать совершенством. У Майло уже было 9995 шансов, и осталось всего пять, чтобы заслужить свое место в бесконечности вселенной. Но все, чего хочет Майло, – навсегда упасть в объятия Смерти (соблазнительной и длинноволосой). Или Сюзи, как он ее называет. Представляете, Смерть является причиной для жизни? И у Майло получится добиться своего, если он разгадает великую космическую головоломку.
Творчество Тима Скоренко – писателя, поэта, музыканта, журналиста, популярного блогера, путешественника, человека тысячи других увлечений – настолько же разносторонне, как он сам. Любитель экспериментировать, он редко когда пишет похожие друг на друга рассказы. Вещи, выходящие из-под клавиш его клавиатуры, всегда резкие, неожиданные, задающие непростые вопросы – и одновременно с тем увлекательные и запоминающиеся.