Рассказы разных лет - [7]
А вот и второе письмо… Кажется, меня возьмут в это геологическое заведенье — хотя какая тут геология... Другая, провинциальная. Но ведь и я другой. И провинциализм — плодотворен. Им нужен петрограф — что ж, это работа. Она не заменит, но и не отменит моей молодости: комариных угодий и влажной жары вилюйского «поля», ловли тайменя на Анабаре, базальтовых магм Сибири... Всё это осело в моей смешанной русско-еврейской крови; всё это ностальгия, — если только признать, что родина — категория скорее времени, чем пространства: иногда она в прошлом, иногда — в будущем, и почти никогда — в настоящем.
ХАРПЕР И ГЕРБЕРТ
— На дубу высоком два ворона сидели. Один ворон — Герберт, а другая — Харпер, — сказала Харпер.
— И всё-то вы, тетушка, стихами да гиперболами, — возразил Герберт, почистив перья. — Во-первых, не так уж и высоко. Во-вторых, не дуб, а вяз. В-третьих, во́роны — другой вид, сами знаете. Мы с вами всего-навсего воро́ны... Всё того американца вспоминаете?
— Да как и забудешь! Крупный был человек, матёрый. Не чета нынешним. «Once upon a midnight dreary when I pondered weak and weary...» Какой размах! Какой звук! Орга́н! Его и бескрылым-то не назовешь. А ведь он меня за во́рона принял.
— Климат там другой. Не так промозгло. Вот и обознался.
— И то верно, — вздохнула Харпер. — Ну, да сегодня-то день чудесный. Первое апреля, между прочим. У них в этот день шутить заведено.
— Но шутки всё мрачноватые выходят, — отозвался Герберт. — Где наши-то?
— Да уж тут. Поглядите.
Через мостик, ведущий к крепости, шли двое. Она была одета в зимнее пальто на вате, серое в мелкую белую полоску, с песцовым воротником, явно не от профессионального портного, и белую песцовую шапку. На нем одежда была подороже: пальто солидное, драповое, а шапка из бобра с завернутыми на затылке ушами.
— Вы правы. Американца с нынешними и тутошними не сравнишь. — сказал Герберт, приглядевшись. — Но и этот не промах. Тоже стихи сегодня сочинит. И премилые. Прозрачные такие, пейзажные. С тайной грустью и предвкушением торжества. Назад, на пути в лабораторию, как раз и сочинит. В общественном транспорте. А когда приедет, запишет. Он без правки пишет.
— Тожество будет неполным, — возразила Харпер.
— Это как сказать. Хотя... Уж очень запомнится. Полное-то забывается.
— Он оппортунист.
— Кто же не оппортунист-то? Carpe diem, сами знаете. Она тоже оппортунистка, даром что глаза заплаканные. Плачет — и знает, зачем. Счастье предвкушает. Слезы — средство верное... И то сказать, не очень-то бескрылых и упрекнешь. Живут они с гулькин нос. Полжизни взрослеют, полжизни умирают. В промежутке им осуществиться нужно по Дарвину, а времени в обрез. Ничего не успевают. Тесно им. Особенно тут, в этом климате. И до чего же все они ловко научились жизнь друг другу отравлять! Философия там всякая, идеология. Нет чтобы природе следовать, зову предков повиноваться!
— Да, среди птиц — иначе. Любая пичуга живет дольше этих бескрылых. В пересчете, конечно; относительно. Каждый год — новое семейное счастье, а потом отдых от него. Разнообразия больше. О нас-то с вами уж и не говорю, мы против них прямо бессмертные, ей-богу. У них — одна спешка, суета, да муки гендерные.
— Это словечко у них еще не в ходу. Лет через двадцать привьется.
— Вы педант, племянник. Но правда: жалко их до слез.
— Пардон?! — Герберт покосился на собеседницу.
— Ах, я уже на из язык перехожу... Вы правы: какие слезы у птиц!
— Спущусь-ка я на землю, — задумчиво произнес Герберт. — Послушаю. Заодно и в стихи попаду.
— Помилуйте! И я с вами! Мне тоже любопытно. Всегда ведь есть отклонения от сценария. Флуктуации, если по-ихнему, по-научному. Да и кто же мешает нам пастись рядом? Глядишь, в стихи-то я попаду, а не вы!
— Вы уже попали, — завистливо буркнул Герберт, поднимая крылья.
— Я никогда не смогу его забыть, — сказала она, вытирая платком уголки глаз. — Как это жестоко с его стороны!
— Да брось ты! — возразил он. — Сколько можно. Смотри, какой день чудесный. Скоро весна. Представляешь, мы будем здесь и в мае гулять, когда совсем тепло станет. Вон дерево упавшее. Давай сядем.
— Нет, лучше к воде подойдем. Вода успокаивает. А сегодня и волн совсем нет. Смотри, льдинка словно бы на мой зов подплывает. Как кошка. У меня замечательный кот Тимка. Такой своенравный! Ни к кому на руки не идет, только ко мне. И в уборную нашу сам ходит, прямо в унитаз!
— Как ты чудесно смеешься!
— Это от отчаянья... После стольких лет!
— Послушай, а ты сама-то всегда ему была верна?
— Ну, как сказать. Не совсем... Он ведь и надежды не оставлял... Ты лучше о жене расскажи.
— Я, знаешь ли, рано женился. И не то чтобы совсем уж хотел жениться... Так получилось... В общем, нас, можно сказать, родители ее застукали...
— Смотри: ворона! Как она важно вышагивает. Будто знает что-то!
— Конечно, знает! Вот она смотрит на нас и думает: чудная пара! Они друг другу очень подходят. В особенности девушка хороша — может, и не красавица, но в ней столько прелести. И животных любит.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
1941 год. Амстердам оккупирован нацистами. Профессор Йозеф Хельд понимает, что теперь его родной город во власти разрушительной, уничтожающей все на своем пути силы, которая не знает ни жалости, ни сострадания. И, казалось бы, Хельду ничего не остается, кроме как покорится новому режиму, переступив через себя. Сделать так, как поступает большинство, – молчаливо смириться со своей участью. Но столкнувшись с нацистским произволом, Хельд больше не может закрывать глаза. Один из его студентов, Майкл Блюм, вызвал интерес гестапо.
Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.
Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.
«А все так и сложилось — как нарочно, будто подстроил кто. И жена Арсению досталась такая, что только держись. Что называется — черт подсунул. Арсений про Васену Власьевну так и говорил: нечистый сосватал. Другой бы давно сбежал куда глаза глядят, а Арсений ничего, вроде бы даже приладился как-то».
В этой книге собраны небольшие лирические рассказы. «Ещё в раннем детстве, в деревенском моём детстве, я поняла, что можно разговаривать с деревьями, перекликаться с птицами, говорить с облаками. В самые тяжёлые минуты жизни уходила я к ним, к тому неживому, что было для меня самым живым. И теперь, когда душа моя выжжена, только к небу, деревьям и цветам могу обращаться я на равных — они поймут». Книга издана при поддержке Министерства культуры РФ и Московского союза литераторов.
Жестокая и смешная сказка с множеством натуралистичных сцен насилия. Читается за 20-30 минут. Прекрасно подойдет для странного летнего вечера. «Жук, что ел жуков» – это макросъемка мира, что скрыт от нас в траве и листве. Здесь зарождаются и гибнут народы, кипят войны и революции, а один человеческий день составляет целую эпоху. Вместе с Жуком и Клещом вы отправитесь в опасное путешествие с не менее опасными последствиями.