Рассказы про Юнь-Цяо - [4]

— Внешность бывает, обманчива, — спокойно ответил Юнь Цяо, — ты знаешь, кто я, а я знаю, кто ты и зачем ты сюда пришёл. Каждое утро я спускаюсь в ущелье и приношу оттуда нефритовую глыбу, которую и разбиваю головой в конце моих утренних упражнений. На твоё счастье, сегодня я не успел ещё этого сделать, и ты можешь показать своё умение. Ты же хочешь вызвать меня на поединок, а я просто не стану драться с человеком, который не сможет сделать такой пустяк. Раззадоренный богатырь подошёл к камню, что было сил ударил его головой и... свалился замертво.

Вылечил Юнь Цяо незадачливого воина, долго отпаивал его настоем из целебных трав, а потом ещё долгие годы учил его редкому искусству — побеждать разумом, а не силой.

________________________________________________________

Боджинг - (кит) Восхищенный победой

Цзао гао!- (кит) Чёрт!

Если долго сидеть на берегу реки…

Терпение – одно из жизненных сокровищ, – наставлял своих учеников мудрый Юнь Цяо, прихлёбывая из любимой глиняной чашки травяной чай собственного сбора, – но одним лишь терпением победы не достичь. Я вам расскажу историю, которая произошла с выпускником академии Шаолинь, юным Сунь Вы-Сунем.

Терпеливо сидел он на берегу горной реки, ожидая пока по ней не проплывёт труп его врага.. Вы спросите, а когда же юноша успел заполучить врага? Увы, но молодые люди горячи и вспыльчивы и часто по-пустякам встревают в разные глупые ссоры.

Он сидел, пока вода в реке не замёрзла! Огорчённому монаху не оставалось ничего другого, как встать и спуститься в деревню, где он зашёл в местный трактир и заказал кувшинчик гаоляновой водки. А после того, как тот опустел, ещё один и ещё… А там и весёлая распутная девица подсела к захмелевшему юноше. Подсела не просто так, как впоследствии оказалось, а с целью выпытать у него секреты шаолинских воинских искусств. И оказалась она не простой китайской девушкой Мэй-ли*, а агентом ЦРУ, бывшей гестаповкой Мартой Штрюдель! Вот к чему может привести неразборчивость в связях и распутство! Коготок увяз – всей птичке пропасть! Девицы лёгкого поведения, выпивка, азартные игры. Всё на что, как светлячки на огонь, бросается молодёжь. Вербовочные подходы могут быть самыми разнообразными, а итог один – измена Родине! Хорошо ещё, что наша контрразведка не дремала и пресекла на корню провокацию американских спецслужб.

А всё лишь потому что Сунь Вы-Сунь не сумел верно оценить обстановку, не понял, что иногда, для экономии времени необходимо встать, подняться выше по течению реки, подойти незаметно к неприятелю, да и отвесить ему оплеуху, от которой тот и свалится в реку.

Ученики горячо поблагодарили Учителя за преподанный им урок

________________________________________________________________

Мэй-ли* — кит. "Прекрасная Слива"

Неравноценный обмен.

Дожив до преклонных лет, Юнь Цяо поселился в маленькой хижине у подножия гор, неподалёку от монастыря, и жил самой простой жизнью. Собирал нижние ветви кустарника, чтоб затыкать протекающую крышу от дождя, а листьями бамбука затыкал щели, чтоб не продувал ветер, ел чашку каши, запивая супом из дикого шпината, так и дремал себе, а как-то осенью, в его хижину вошли солдаты НОАК. Офицер сказал Учителю.

Старик, мы знаем, что ты хранишь золотую статую Будды. Стране нужны деньги, чтобы построить социализм. Отдай статую народу, Юнь Цяо.

— Вас обманули, — ответил Учитель, — у меня нет золота, или драгоценных камней, но вы проделали долгий путь, чтобы навестить меня, и не должны вернуться с пустыми руками. Твой начальник будет недоволен тобою, Ван Гу.

— Откуда ты знаешь, как меня зовут, старик? — Удивился офицер.

— Много лет назад, совсем мальчишкой, ты пришёл в монастырь. Тогда ты сказал, что хочешь постичь истину.

— Чепуха всё это. Монашеские сказки и пагубные бредни! — Отвечал офицер.

Юнь Цяо тем временем продолжил.

— Я не хочу, чтобы из-за меня тебя наказали. Возьми мою одежду. Больше ничего у меня нет.

Солдаты, хоть и были смущённы речью Учителя, но тем не менее обыскали хижину, и не найдя ничего, взяли одежду Учителя и удалились.

Юнь Цяо сидел нагой, любуясь луной.

— Бедные люди, — задумчиво сказал он, — мне так бы хотелось подарить им эту прекрасную Луну, а они довольствовались тряпьём.