Рассказы про «Катюшу» - [25]

10 августа дивизион четыре раза открывал огонь. Это было в 7 часов утра, в 11 часов дня, в 11 часов 30 минут и в 16 часов 30 минут. Но что значило в тех условиях произвести за день четыре залпа? Батарей три раза меняли огневые позиции, трижды оборудовали их — рыли аппарели для боевых машин, ровики для снарядов, укрытия для личного состава. Стояла тридцатиградусная жара. Гимнастерки гвардейцев пропитались потом. Огневики изнемогали: при нестерпимой жаре им пришлось перетаскивать сотни тяжелых ящиков со снарядами, четыре раза заряжать боевые машины… Связисты прокладывали телефонную связь только бегом: времени было мало. Разведчики, добывая сведения о противнике, по-пластунски проползли под огнем врага многие тысячи метров. Водители боевых машин с рассвета до захода солнца — пока дивизион не ушел на запасные позиции — оставались в своих кабинах… Несколько раз над расположением дивизиона появлялись вражеские самолеты, одни — выслеживая, где сосредоточились «катюши», другие — сбрасывая бомбы… Приходилось выводить «катюши» из-под вражеского огня, снова маскировать их, снова работать до третьего пота… Вот что значило для гвардейцев в один день произвести четыре залпа!

Дрались за каждую улицу и каждый дом

В двадцатых числах августа фронт приблизился непосредственно к Сталинграду. Севернее города немцы прорвались к Волге (в районе Ерзовки). Над Сталинградом нависла смертельная угроза… «Ни шагу назад!» — призвало воинов наше командование. И пусть для маневра «катюш» теперь не было необходимой территории (позади, в нескольких километрах, была Волга), пусть наблюдательные пункты и огневые позиции дивизионов теперь простреливались не только артиллерийско-минометным, но и автоматным огнем противника — гвардейцы продолжали сражаться.

Старший лейтенант Солодков и разведчик Богданов находились на наблюдательном пункте в каменном здании на окраине Орловки (пригород Сталинграда). Гвардейцы корректировали по радио огонь своих батарей. В разгар боя шесть фашистских танков с автоматчиками на броне прорвались к Орловке и подошли к наблюдательному пункту корректировщиков. Гвардии старший лейтенант Солодков решил вызвать огонь на себя: так можно было наверняка уничтожить атакующего противника. Богданов по радио передал на батарею координаты для стрельбы. Оттуда спросили:

— А вы успеете уйти?

В ответ старший лейтенант Солодков приказал Богданову повторить координаты и попросить ускорить открытие огня.

Залп последовал в тот момент, когда немецкие автоматчики уже начали штурмовать здание. Атака врага захлебнулась. Под огнем «катюш» погибло более 30 вражеских солдат, загорелись два немецких танка, а остальные отошли.

Старший лейтенант Солодков был ранен. Но, воспользовавшись замешательством противника, он вместе со своим разведчиком выбрался с наблюдательного пункта и возвратился в свою батарею.

Разведчик сержант Андреев был окружен немецкими автоматчиками. К его наблюдательному пункту приблизились вражеские танки. Андреев также вызвал огонь на себя. Разведчик рисковал погибнуть, но он видел перед собой немецкие танки, гитлеровцев. Цель была разведана, разве можно было упустить врага?.. Грянул залп гвардейской минометной батареи. На поле боя осталось много трупов гитлеровских солдат и офицеров.

В числе частей, оборонявших ближние подступы к Сталинграду, в начале сентября действовал 18-й гвардейский минометный полк. К этому времени все пути подвоза боеприпасов через Волгу уже находились под огнем врага. В наших пушечных и гаубичных полках иной раз оставалось на орудие по 2—3 снаряда. Зная об этом, противник осмеливался предпринимать «психические» атаки. Так было и на рассвете 5 сентября. В одной из балок южнее Сталинграда сосредоточились значительные силы противника: до полка румынской пехоты, три артиллерийских дивизиона, два кавалерийских эскадрона и свыше двадцати немецких танков. После огневого налета по нашим позициям противник, построившись в колонны, двинулся по дороге на Чепурники. Заиграл оркестр, конница подняла штандарты, танки открыли огонь из пушек и пулеметов…

Гвардейцы быстро пристреляли цель (двумя — тремя снарядами), а затем шестью батареями дали залп. В колоннах противника поднялась невообразимая паника. Пехота, кавалерия, артиллерийские расчеты понесли огромные потери. Уцелевшие бросились бежать. Танкисты-гитлеровцы, чтобы остановить румынскую пехоту, открыли огонь по своим «союзникам».

С 13 сентября начались бои в центральной и южной частях Сталинграда; вскоре началась борьба за заводские поселки Красный Октябрь и Баррикада. Наши воины отстаивали каждую улицу, каждый дом, каждый этаж.

17 сентября был днем решающих боев на подступах к вокзалу «Сталинград-1». Немцы наступали здесь крупными силами пехоты и танков. Наши войска дрались стойко. Рядом с пехотинцами прославленной 13-й гвардейской дивизии генерала Родимцева сражались с врагом гвардейцы подполковника Дорофеева. Боевые машины вели огонь почти беспрерывно. В течение суток вокзал четыре раза переходил из рук в руки, четыре раза гвардейцы Дорофеева помогали отбивать его у врага. Были моменты, когда гвардейцы из-за близости к противнику не могли вести огонь из боевых машин. Тогда они занимали оборону в траншеях и в рукопашном бою помогали отражать натиск противника.