Рассказы - [19]

— Может, не надо думать, вникать?

Наставник, человек новой формации, хорошо образованный, отнесся к исканиям послушника благосклонно:

— Отчего же не надо? “Начало всякому благу — правый разум и рассужде-

ние”, — рек Господь Иисусу Навину. Только коммунистам нужны были не умные, а послушные, церкви умные не мешают. Однако не ищи истины, изучай Писание, и она сама найдет тебя. Ты знаешь больше многих братьев, захочешь — духовную карьеру сделаешь. Читай не только жития святых, Евангелие и Библию, а русских религиозных философов, у нас хорошая монастырская библиотека.

Услышав про карьеру, Игорь внутренне съежился, но читать стал много, лишний раз убеждаясь, что люди и поумней его верили в существование Бога. Никто ведь не отрицает, что Вселенная — великая тайна. Отгадывают одни загадки — появляются другие, и так до бесконечности, вообразить которую человеку не под силу. Но если признать существование Божьего Промысла, то все становится на свои места, все обретает свою разгадку и смысл. Даже если Бог и выдуман, то умно, не зря. Личностей-то раз-два, и обчелся, а толпе нужен предводитель. Толпа сама дороги не ведает. Как стадо баранов ведет на пастбище козел, так и паству… прости, Господи, за сравнение!

Однако наставник переоценил возможности не по-монашьи пытливого послушника. Философские абстракции были не его стихией. Игорю хотелось совсем иного: чтобы богослужения были понятны и доступны, совершались на современном языке и содержали объяснения слова Божьего, Священного Писания, поучений и проповедей. Видел, что не только у него, у большинства прихожан смутные, путаные представления о вере. Но ведь от нее же ждут спасения! Храмы полны духовных мертвецов, которые возносят молитвы, выстаивают многочасовые литургии и принимают церковные таинства, но в остальное время живут жизнью язычников.

На Пасху в монастырскую церковь приехали высокие гости — городская власть с огромной свитой. Встали за барьером справа от амвона, все с зажженными десятирублевыми свечами, даже охранники. Спохватываясь, поспешно крестились и кланялись вместе с толпой, потому как правил не знали. “Кого хотят обмануть — народ, себя, Бога? Уж если я который год молюсь и пощусь, а веры нет как нет, откуда она у них-то, ренегатов, вчерашних партноменклатурщиков? Духовные жулики! Это про них Розанов писал: “Нормативный интеллигент утром верит в Ницше, в обед — в Маркса, а вечером — в Христа”. И марксизм-ленинизм, и сталинизм, и рынок — тоже религия, только с другим объектом. Человек религиозен по своей природе, а неверие как таковое просто не существует”.

На время чтение насытило мозг, но и вопросов прибавило. На некоторые Игорь сам нашел ответы, а в чем-то еще больше запутался и опять пошел к наставнику.

— Как понимать: “блаженны нищие духом”? Что может быть хуже духовной нищеты? — страстно вопрошал Игорь.

— Божественное в человеке есть благодать, или дар Божий. Чтобы его принять, надо иметь смирение, осознание, что ты нищ в самом главном и способен приобрести нечто, тебе не свойственное. Благодать — реальная связь с Творцом, которая может вывести тебя за пределы Вселенной, подверженной разрушению.

— Долгие молитвы, воздержание не разрушают ли здоровье? — пытал наставника кандидат в монахи. — Постных дней в году сто восемьдесят, а у желающих причащаться еженедельно — все двести пятьдесят. Церковь пытается победить в человеке природу, и когда ей это удается, не побеждает ли она заодно и самого человека?

— Чистота тела нужна для чистоты души, ибо они вещи суть нераздельные. А в церковь никто не приходит насильно, только по свободному желанию. Всякого она приемлет, каждому дает надежду. Только в ней одной сохранились идеалы. Кто еще с нею сравнится? Везде нас любят по выбору, одна церковь любит всех.

Игорь совсем осмелел:

— А хорошо бы — каждого в отдельности, тогда бы ей цены не было. Но ортодоксальная церковь на время не отзывается, закостенела.

— Каждого в отдельности любит Господь. А консерватизм, за который ругают православие, один есть защита устойчивости церкви. Только начни менять, и конца этому не будет, и скоро основы пошатнутся. В косности — спасение церкви, а значит, и душ наших.

— Если церковь есть свет, то может ли она совершать обряды за деньги? В святом месте все обязано быть бесплатно.

— Ты прав, это шелуха, дань ситуации, это отпадет, — спокойно соглашался наставник. — Главное, что спасение приходит даром, как благодать, а не за пожертвования, не за святость, не за подвиг. Только по милости Божией. Стремись доказать любовь к Богу добрыми делами, но спасение не плата за них и доступно всякому.

— Еще меня мучает непостижимость Бога, — говорил Игорь, сознавая, что кощунствует. Но ныне вся его жизнь зависела от ответов на эти вопросы. — Почему Бога нельзя ни понять, ни увидеть?

Наставник был терпелив:

— Если бы Бог не превышал нашего разумения, то кто-нибудь мог счесть человека причиной всего сущего. В мире же все связывает только Божий Промысел. Верь в Христа, а не просто в учение его, исполняй десять заповедей и обретешь жизнь духа вечную.

“Найду ли я наконец истину? Или воображу, что нашел? Может, смирюсь с тем, что ее заменяет, и успокоюсь?” — мучительно думал Игорь, подавляя знакомое до боли, томительное чувство дисгармонии.